Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций
о замужестве Анны, то с горечью восклицает: “Теперь любовь моя не та”».[249] По воспоминаниям сестер Есенина (особенно старшей Екатерины), через несколько лет после начала любовного романа та хромая Марфуша сообщала матери: «Потеха, кума! Увиделись они, Сережа говорит ей: “Ты что же замуж вышла? А говорила, что не пойдешь, пока я не женюсь”. Умора, целый вечер они трунили друг над другом».[250] Ю. Л. Прокушев полагал, что не А. Сардановская (умершая родами в 1921 г.), а именно Есенин первым нарушил свое подростковое обещание жениться: до выхода замуж девушки он успел вступить в незарегистрированный брак с А. Р. Изрядновой в 1914 г. и обвенчаться с З. Н. Райх в 1917 г.[251]
Ирония над браком
Но такое отношение к женитьбе как к важнейшему и отчасти даже сакральному акту в человеческой жизни было осознано Есениным не сразу. В ранних его письмах сквозит страх перед возможной и уготованной всем переменой в личной жизни. Юный Есенин еще не был готов к сочетанию бытовых обязанностей с высоким поэтическим назначением, поэтому он писал М. П. Бальзамовой 9 февраля 1913 г.: «Жениться, забыть все свои порывы, изменить убеждениям и окунуться в пошлые радости семейной жизни» (VI, 30).
Очевидно, Есенин раньше понял необходимость создания семьи применительно к девушке, нежели к мужчине, поэтому он высказывал свадебные пожелания Е. И. Лившиц в письме 8 июня 1920 г.: «Желаю Вам всего-всего хорошего. Вырасти большой, выйти замуж и всего-всего, чего Вы хотите» (VI, 111). (Вспомним также детское пожелание Есенина его матери отдать ее замуж, когда мальчик воспитывался в семье деда и еще не осознавал семейное положение Т. Ф. Есениной, – см. выше воспоминания С. С. Виноградской.)
Еще раз к теме Жениного замужества Есенин возвратился 20 октября 1924 г. в письме к ее сестре М. И. Лившиц: «Как Женя? Вышла ли она замуж? Ведь ей давно пора. Передайте ей, что она завянет, как трава, если не выйдет. При ее сурьезности это необходимо» (VI, 181 № 181).
Выражение «завянет, как трава» заимствовано Есениным из народных песен: в Константинове было известно не менее двух песен с этой фразой. Одна из них – «Снежки белые, пушистые…», в исполнении П. П. Дорожкиной, 1891 г. р., содержит сентенцию, противоположную той, что была адресована Есениным Евгении Лившиц:
Красна девица сидит,
Сама плачет, говорит:
«Кто на свете неженатый,
Тот счастливый человек,
Кто любовью незанятый,
Тот без горя век живет.
Я у батюшки росла,
Как роза белая цвела,
А к тебе, милый мой, попала —
Я завяла, как трава».[252]
И во второй песне – «Кругом, кругом осиротела…», в исполнении А. Н. и Е. А. Воробьевых, вспомнивших, что эту песню любил петь дед поэта Ф. А. Титов, звучит то же горькое назидание о вреде любви:
Во сне мне милый заявился,
На сердце искру заронил.
Сказал: «Гуляй, моя милая,
И не влюбляйся ни в кого,
В твоих летах любить опасно,
И