технологией. Потому – сталь. Металл так называется – сталь. Так что, Николай Степанович, может, не ждать опергруппу, может, и начнем, помолясь?
– Начинай. За это время они и подъедут.
– Да как же он стальную дверь-то взломает? – не выдержала Касатонова.
– Умный в гору не пойдет, – терпеливо произнес слесарь. – Умный гору что? Обойдет. Взломать стальную дверь невозможно, милая женщина. – Слесарь поклонился со всей доступной ему галантностью. – Но вынуть ее вместе с рамой из стен, которые клали когда-то с некоторым нарушением технологии... Цементу мало было в продаже, и кроме как на стройке его негде было взять. И люди брали. А строители клали кирпичи на оставшийся цемент. И потому дверь, хоть и стальная, а вместе с рамой слегка колышется, в чем я успел уже убедиться. Мы не повредим ее, нет, она останется такой же красивой и надежной... Такой же стальной. Мы осторожненько отставим ее в сторонку вместе с рамой. Тоже, между прочим, стальной. – Слесарь не торопясь завел раздвоенный конец своей громадной фомки за раму двери и, чуть поднажав, заметно вдавил ее внутрь квартиры. Зайдя с противоположной стороны, слесарь уже не вдавливал стальную раму в квартиру, он старался вытащить ее наружу. И это ему тоже удалось. Посыпался сухой песок, известь, крошки раствора. Дверь явно поддавалась рукам умелым и опытным. – Это ведь не первая моя стальная дверь и не вторая. – Слесарь обернулся к стоявшим за его спиной людям и улыбнулся, показав, что зубы у него далеко не все, да и оставшиеся находятся не в лучшем состоянии. Видимо, вспомнив об этом, он спохватился и снова обернулся к двери.
– Ах, как нехорошо, как нескладно все получилось! – простонал красномордый с чемоданом. – Ведь мы уже были бы с Балмасовым на месте, уже дело бы делали!
Касатонова изумилась, услышав эти слова, и, широко распахнув свои глаза, повернулась к красномордому.
– А где бы вы уже были? – спросила она.
– В Вологде! Лес мы там должны были закупить для нашей мебельной фабрики! Все согласовано, договорено, завязано! Осталось бумажки подписать! Там уж столы, наверно, накрыли! – красномордый горестно покачал головой.
– Пить собирались? – уточнила Касатонова.
– Праздновать! – поправил ее красномордый. – Отметить подписание договоров с местным леспромхозом. Я глядь в окно – лежит, и кровь на затылке. – И он снова комком, в который превратился его носовой платок, начал протирать шею под затылком.
– Вы уверены, что он мертв?
– Живые так не лежат, – ответил красномордый.
– Как вас зовут? – спросила Касатонова, чуть понизив голос, придав ему легкую хрипотцу и подпустив немного, совсем немного, тайны.
– Леня, – ответил красномордый и тут же спохватился: – Леонид Валентинович Цокоцкий.
– Цокоцкий?
– А что вас удивляет?
– Ничего, я повторила, чтобы лучше запомнить. Красивая фамилия, мне нравится.
– А вы, простите?
– Касатонова.
В это время дверь поддалась и, если бы Гордюхин вовремя не подставил