лететь полуголой в чужом флае с толпой необразованных (все образование в воинской среде сводилось к умению воевать) мужиков.
Так, давайте уже закончим с этим. Летим к когану, а вас я больше видеть не желаю!
Поймав себя на несвойственной ранее достаточно высокомерной мысли, сначала слегка озадачилась. Откуда во мне столько гонора и надменности? Понимание пришло буквально сразу – вместе с даром старуха передала мне не только возможность чтения чужих воспоминаний, но и частичку себя. Умной, амбициозной и знающей себе цену женщины. Что ж, может, и неплохо. Хоть не истеричка, и то ладно.
Криво усмехнувшись, отвернулась к иллюминатору. Возможно, именно благодаря полученному дару и новым качествам и не кончится мой путь в рабынях. Кто знает?
Глава 7
Он опоздал. Снова.
Проклятье!
Раздражение глухим рычанием бродило под кожей, но Рок не позволял ему прорваться наружу. Не время.
– Значит, вы утверждаете, что Карина Брантеш находилась в карцере нижнего уровня по вашему приказу?
– Да. – Напротив сидел уставший до бледной синевы майор Джайстор, потерявший во внезапном нападении не только три десятка добровольцев из Красного Креста, но и четверых опытных бойцов. Кроме того, верный друг и товарищ доктор Рррушн был тяжело ранен, и прогнозы были неутешительными. – Девушка оказалась псиоником, при этом отказывалась отвечать на вопросы, а согласно уставу, я не имел права поступить иначе. Вы меня осуждаете?
Покрасневшие от недосыпа белки глаз наверняка могли бы его убить… если бы майор обладал хоть зачатком определенных способностей. Но пси-способностями он не обладал, поэтому и сидел сейчас напротив, не вправе уйти от допроса вышестоящего лица.
И, судя по играющим желвакам, военного это бесило. Какой-то там гражданский пришел и уже сутки гоняет его людей, заставляя осматривать даже самые незначительные уголки существенно поврежденного корабля в поисках пропавшей девчонки.
Смысл, если уже и так понятно, что ее забрали вместе с еще тремя пропавшими без вести?
– Как вам стало известно, что девушка псионик?
И снова вопросы… Одни и те же, лишь в незначительных вариациях. Майор мог бы поаплодировать профессионализму псионика, если бы в качестве допрашиваемого был не он. А так он мог лишь молча злиться и раз за разом отвечать одно и то же.
Как в свое время на его вопросы отвечала Карина.
– Перчатки и платок. Головная боль после гиперпрыжка. Обморок от прикосновения.
Четко и по существу. Голые факты. Его личные догадки никого здесь не интересовали.
Или интересовали?
– А что вы можете добавить от себя? – Пристально всмотревшись в Джайстора цепким оценивающим взглядом, псионик сумел удивить, чуть наклонившись вперед и вкрадчиво уточнив: – Вы ведь что-то поняли, почувствовали. Что вы почувствовали, когда прикасались к ней, майор? Что вы чувствовали, когда смотрели на нее? Когда общались? Она ведь весьма необычна, верно?
Знал бы ты, насколько она необычна…
Криво