к двум гражданским машинам.
Вечер был холодным. Его собственное дыхание образовывало перед лицом тонкую вуаль из белого пара. Вдали шумели волны, поднимаясь и отступая. Влажный ветер с моря проникал в глубь материка и нес с собой небольшие крупицы соли.
Он подошел к противоположному краю парковки, где тропинка вела в густой лес. Еще через пятьдесят метров раскинулся широкий вид на побережье. Вытертые до блеска камни сливались с морем черного цвета. Свет маяка на одном из островов поблизости пробивался к суше и заставлял сверкать неспокойную поверхность моря.
В самом низу, возле моря, он увидел очертания дома. Несколько окон были слегка подсвечены. Перед домом в темноте дрожали пятна света сразу от нескольких карманных фонариков. Затем он услышал звук заводимого генератора, и фасад дома застыл, купаясь в свете. Он мог видеть полицейскую оградительную ленту, которая трепыхалась на ветру. Сверкали светоотражатели на полицейской униформе, можно было различить приглушенные звуки, доносящиеся из раций и телефонов, беседы вполголоса. Повсюду вокруг царила холодная и беззвездная осенняя тьма.
Вистинг пригнул голову от сильного ветра и пошел дальше. Множество раз его вызывали на похожие задания. Однако встреча с местом преступления никогда не была рутинным событием. Он так и не получил иммунитет к виду поврежденной кожи, мертвецам, бесконечному смятению близких. Слишком часто он мог наблюдать результаты жестокого насилия, с каждым разом все более безжалостного и беспощадного. Эти мысли всегда возвращались, удручали его, делали раздражительным и замкнутым.
Он встретил двух реаниматологов на дорожке, ведущей к месту преступления. Они шли навстречу с пустыми руками. Их лица были серьезны, они поприветствовали его лишь коротким кивком, когда проходили мимо.
Дежурный оперативник поднял ленту полицейского ограждения и пропустил Вистинга. Входная дверь дома была открыта. Торчал косяк двери, расколотый в результате взлома. Прямо с порога можно было разглядеть ноги убитого. Большие сапоги с вымазанной глиной подошвами. Он выслушал короткий доклад, из которого не узнал информацию новее той, что слышал по телефону двадцать пять минут назад.
Эспен Мортенсен приехал чуть раньше. Молодой криминалист уже почти облачился в белый комбинезон.
– Присоединишься? – спросил он.
Вистинг утвердительно кивнул, но ограничился тем, что нацепил резиновые бахилы поверх ботинок, прежде чем последовать за криминалистом внутрь дома.
Орудие взлома оставило явственные следы вокруг замка. Тонкие щепки торчали во все стороны, кусок дверного косяка возле замка был просто вырван. На каменной лестнице виднелись крупные капли крови. На двери они были смазанными, будто кто-то оперся на поверхность окровавленной рукой.
Эспен Мортенсен сделал несколько панорамных фотографий, прежде чем шагнуть дальше. Вистинг последовал за ним в тесный коридор. Встретивший его полицейский остался стоять внизу.
Жертвой был мужчина. Он лежал на животе, в неестественно изогнутой позе. Одна рука была подвернута под туловище, другая – отведена вбок