элементов незабвенный Д. И. Менделеев. В данном же случае мудролюб Плотин имеет в виду нечто совсем иное, а именно, – «переход одного (сущностно/корневого) эйдоса из другого», когда то, телесно явленное, «что приняло на себя эйдос возникшего предмета» и потеряло его, в силу трансформации, то ли своего субстратного качества, то ли телесной формы предмета, возникает другой, корне/сущностный, эйдос, который новым именем выразительно означивает новый вид изменившейся формы или изменившееся качество старой формы.
«Каждая вещь состоит из материи и эйдоса», – утверждает Плотин (Плотин, 2 – 4, 6—16). «Необходимо, – пишет он далее, – чтобы элементы разложения были либо эйдосом, либо первой материей (химический субстрат) или состояли из материи и эйдоса (где именная идея вещи отождествляется с самой вещью). Но одним эйдосом, без материальной телесности вещи, они (ментально/бестелесные элементы) не в состоянии быть, ибо как без материи они могли бы иметь массу и величину? Но также не в состоянии они быть и первой материей, ибо они (материально/химические элементы, обладая вечно меняющейся текучестью) подвержены (эволюционному) разрушению. Стало быть, они должны состоять из материи и эйдоса, а именно, эйдос (конструирует элементы) по качеству и форме, материя же – по субстрату, который не имеет определения, так как он – не эйдос». Четвёртое начало диалектики есть «осмысленный факт», то есть явленная чувственному сознанию как думно/осмысленная и поименованная вещь, предмет категориальных классов Инмира, Времени и Пространства.
«Имена (у неоплатоников) мыслятся как „таинственно внедрённые в самих богах“, причём имеется в виду исконная апофатика… О необходимости быть диалектиком для распознания „правильности имён“… требуется, подобно „Пармениду“, не голая диалектика, но, чтобы учение о „правильности имён“ происходило с „узрением вещей“… О целях диалектики „явить вещи“… Только диалектику и приличествует „правильное пользование именами“… Диалектик подобен Монаде-Кроносу, ибо „величайший Кронос свыше преподаёт начала мысленных постижений демиургу и начальствует над всей демиургией“ (Примеч. 63)».
о двух формах материи: умной и чувственной
Языческая доктрина изначально утверждала дуализм Бытия: 1) плотскую телесность, чувственно воспринимаемого алхимизма материи, материи как химизма субстратного вещества, праха земного и звёздного; 2) и энерго/ноуменальную бестелесность, духовно воспринимаемую как идеализация материи, материи как идеи. А между ними слово Бога, устрояивающее как материально/чувственный химизм вещи, так и энерго/духовный аспект корне/сущностного эйдоса, проявляющего словотворение. Так нам видится дуальность (двойственность) двух родов материи: во-первых, как энерго/думные, и во-вторых, как материально/чувственные основы Бытия. Слово Бога есть то, что проявляет к бытию то и другое, идеализм думной духовности и материализм