несколько минут до вызова наверх, к заместителю Председателя. Он еще раз глубоко вдохнул напоенный влагой воздух, и поспешил закрыть окно. Когда дверь закрылась за вошедшим без стука человеком, плотная штора уже не колыхалась. Но Сергей Николаевич – тот самый начальник, который решил сам спуститься на этаж ниже, в кабинет подчиненного – прямо от двери шутливо погрозил пальцем.
– Опять в окно смотрел? Гляди – доложит наружка, что ты сигналы иностранному агенту подаешь.
Вытянувшийся в струнку офицер у окна чуть расслабился. Начальник шутил, и для начала тяжелого разговора, к которому Попцов готовился тщательно, но так и не смог сделать всех нужных выводов, это было не плохо. Олег Петрович даже позволил ответить в том же (ну почти в том же) шутливом тоне:
– Так ведь рапорт все равно на ваш стол ляжет, товарищ генерал-лейтенант. Вы уж по старой памяти…
Начальник прошел к креслу хозяина кабинета, суровея лицом, и Попцов не решился продолжить. К столу – к месту, на которое полковник сам обычно смотрел из-под портретов Генерального секретаря и Председателя комитета – он подошел уже собранным, настроенным на долгий откровенный разговор. В деле, которое вел сейчас полковник по поручению самого Председателя, было много непонятного. И Попцов, поначалу удивившийся, зачем нужно было отбирать толстые тома и вещдоки у МВД, с которым и так в последнее время складывались не самые дружеские отношения, очень скоро подивился прозорливости главного чекиста страны. Такого дела старшему следователю Попцову еще ни разу не попадалось. От него так и разило той самой государственной тайной, которую не откроют посторонним никогда. Если, конечно, она сама не вылезет на всеобщее обозрение.
Генерал прервал его короткие размышления:
– Докладывай, Олег Петрович, что там с этой колонией… Мелеховская кажется.
Начальник сейчас немного кокетничал. Память у него была феноменальной. Не в последнюю очередь благодаря ей он и взлетел так высоко в иерархии комитета.
– С колонией все в полном порядке, – отрапортовал полковник, – особенно сейчас. Зеки молчат, как воды во рты набравшие, и без всяких понуканий выполняют любое распоряжение администрации колонии. Наш человек говорит, что такого он еще не видел.
– Боятся, что ли?
– Боятся, – кивнул Олег Петрович, – но не администрации.
– Кого же тогда? – чуть удивился генерал.
– Того, наверное, кто учинил вот это.
На стол перед генералом легла куча фотографий, и он, взяв верхнюю, невольно отшатнулся, ударившись головой в высокую спинку кресла. Сергей Николаевич за долгие годы службы повидал многое, но сейчас он не мог даже представить, что испытывал человек на фотографии в последние мгновения своей жизни, если даже в смерти он продолжал так корчиться в ужасе. А полковник подвинул следующую фотографию, где труп был снят целиком.
– Видимых повреждений на теле не обнаружили, – сообщил