пастоp, – подумал Мюллеp.
– Партизаны! в впопыхах крикнул Штирлиц.
На следующий день в Попыхи нагрянула рота карателей.
Штирлиц увидел автобус с рожками.
– Троллейбус, – подумал Штирлиц.
– Сам ты, троллейбус! – обиделся автобус с рожками.
Штирлиц задумался. Это ему понравилось и он задумался еще раз.
Штирлиц получил бандероль из центра. В бандероли был штопор. Штирлиц сунул штопор в карман и забыл про него. Вспомнил он про штопор, когда на какой-то вечеринке его попросили открыть бутылку. После получаса борьбы с бутылкой Штирлиц заметил, что штопор имеет левую завивку.
– На Родине введен сухой закон, – догадался профессионал.
Штирлиц сварил вермишель и решил ее промыть. «Тут не обойтись без дуршлага», – подумал он и сказал:
– Шлаг, зовите-ка своих дур!
Штирлиц склонился над картой. Его неудержимо рвало на родину.
Штирлиц взял записку Мюллера.
Мюллер визжал и сопротивлялся.
Штирлиц знал, что война закончилась, но не знал только, где.
Штирлиц сидел на магнитном барабане и меланхолично жевал перфоленту. «Еще 25 метров осталось…» – машинально отметил Штирлиц. Жевать перфоленту было невкусно и неудобно, но другого способа уничтожить полученную информацию у Штирлица не было.
Штирлиц сидел у открытого окна и писал отчет. Возле него назойливо жужжала муха. Штирлиц махнул рукой, муха вылетела в окно. «Совсем как Плейшнер», подумал Штирлиц.
Штирлиц ехал к Берлину. Город был окутан дымом пожаров.
– Опять забыл выключить утюг, – с досадой подумал Штирлиц.
Штирлиц вешал занавески. Занавески упорно сопротивляись.
Штирлиц подошел к явочной квартире и увидел на двери плакат: «Явка провалена».
– Да, – подумал Штирлиц, – явка действительно провалена. Раньше было написано просто: «Явка».
«Что это?» – подумал Штирлиц и был прав…
В кабинет Штирлица позвонил Мюллер.
– Штирлиц! Если вы еще хоть раз будете резать на секретной документации колбасу и селедку, я вам больше не позволю воровать из сейфа!
– Вот закончится война, куплю себе домишко под Рязанью, – думал Штирлиц, сидя на своей вилле под Берлином.
Подъезжая к дому, у ворот Штирлиц увидел Мерседес. «Шестисотая» – подумал Штирлиц, и пригласил девушку к себе.
Штиpлиц любил холодное оpужие. Это было незаменимое сpедство для пpикладывания к голове после пьянки.
Штирлиц сидел у окна и крутил козью ножку. Коза жалобно блеяла, но вырваться из крепких рук штандартенфюрера было нелегко.
Штирлиц и Кэт шли по улице. Раздался выстрел. Кэт упала. Штирлиц насторожился.
Штирлиц и Василий Иванович попали в плен к немцам. Их бросили в камеру. Сначала пришли за Чапаевым и требовали открыть военную тайну. Били, били, но он молчал. Тогда его притащили обратно в камеру. Штирлиц увидел его и ужаснулся. А