и дела. Назовём это так.
– Что ж, вы поняли мои намерения. Как по-вашему, я достойный кандидат в отцы? – с лёгкой долей торжественности спросил Дэннис.
– Думаю, я в вас не ошибся, – улыбнулся Бенедикт.
– Тогда покончим с процедурами. Что я должен делать? – старик скинул с подагрических ног плед и твёрдо встал на ноги.
– Я заберу у вас немного крови, Дэннис. А взамен дам свою. Вам придётся пережить смерть. Но вы станете бессмертным. Заранее прошу прощения за некоторые физические неудобства процедуры инициации.
– Пустяки! – сказал Дэннис. – Я к вашим услугам, Бенедикт. Или мне нужно называть вас отцом?
Зак
Удобно устроившись в равном удалении от грешного хутора и ворот в Каэрсоверан, Зак расположился на походном гамаке и задумчиво курил. В голове была полная каша, щедро приправленная недоумением. Зак отхлебнул из фляжки коньяка заботливо припасённого перед путешествием. Есть не хотелось, а напиться ещё как. Филя крутился рядом, создавая своими хаотичными движениями ветерок, обдувавший лицо и волосы Зака, но молчал. Просто в голове никак не укладывалась картина реальности этого мира. Ладно, гномы не похожи на людей – это ещё куда ни шло. Но чтобы люди не были похожи на людей – это уже перебор!
Зак задумался, что конкретно так его смущает в этих хуторянах. Не простота, конечно. Видел он простых людей и на Земле. Настолько простых, что этим и в подмётки не годились. Приятель по весёлой жизни, например, рассказывал, как нанял сиделку своему старому родителю с болезнью Альцгеймера. Самому возиться было недосуг, стиль жизни не позволял. А заботиться о папочке надо было как следует. Во-первых, потому что старик ходил под себя и забывал не то что лица родных людей, а как надо есть. То есть реально не помнил, как держать ложку, и зачем вообще она нужна. А во-вторых, заезжие и дальновидные родственники поставили папу на учёт в социальной службе. И если за ним не ухаживать, то государство быстро прибрало бы опеку к своим рукам, а потом и состояние папино заодно. А Марка (так его, кажется, звали) такое положение вещей совсем не устраивало. В общем, нанял он сиделку, которая должна была при папе находиться неотлучно двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. И денег за это отвалил столько, что маленький хоспис можно содержать. Человек на двадцать – не меньше. А мадам как-то спустя пару недель позвонила Марку и попросила его купить специальный бандаж, который обездвиживает человека в подвешенном состоянии. На вопрос «зачем» мадам легко объяснила, что у неё есть сестра, живущая на другом конце Москвы, и она (мадам, то есть) собирается не меньше двух раз в неделю ездить в гости к родственнице. Тащить туда папу не самое благодарное дело. Поэтому она готова привязывать его и подвешивать всего часика на четыре, чтобы он в её отсутствие ничего не натворил. Очень простая мадам была. Мало того, что работодателю честно сообщила, что два раза в неделю по четыре часа будет отлынивать от своих высокооплачиваемых