от литературы – к кинематографу…
– Речь шла о снах, – напомнил он.
– Совершенно верно. Говорят, дикари не различают границы между сном и явью. Если кто-то избил тебя во сне, ты имеешь полное право отметелить его наяву…
Не знаю, что я такого сказал, но спутник мой оделил меня долгим пристальным взглядом. Как будто заподозрил в чём-то.
– А к чему это вы?
И вопрос тоже. Как-то, знаете, насторожённо он прозвучал.
– Да видите ли… Всегда полагал, что изящная словесность началась именно с пересказа снов. Сидели первобыты у костра – ну и делились… видениями… А чем ещё можно объяснить такое обилие фантастики в древнем фольклоре? Врождённой склонностью к вранью? Сомневаюсь… Так что вся художественная литература, на мой взгляд, не что иное, как сновидение в письменном виде…
Попутчик успокоился, усмехнулся.
– И всё же вы немножко отвлеклись, – мягко заметил он. – Почему, например, сны вашей знакомой мало чем отличаются от реальной жизни, а ваши, насколько я понял…
– Может, у неё просто совесть чиста? – пошутил я.
– Вы хотите сказать, что ваша совесть…
– Нет-нет! – торопливо заверил я. – На самом деле всё просто… Дело в том, что не к ночи будь помянутая реальная жизнь – не меньшая бессмыслица, чем сон. Спросить: «В чём смысл жизни?» – можно лишь осознав его отсутствие… Согласны?
– Так-так…
– А нормальный человек не может жить без видимости смысла! И вот люди начинают сообща этот смысл сочинять. Придумывают себе обычаи, религию, мораль… Ну так если уж они ухитряются даже явь перекроить и упорядочить, то уж сон-то!..
– По краешку ходите, – то ли одобрил, то ли предостерёг он.
Комплимент (если это, конечно, был комплимент) я легкомысленно пропустил мимо ушей. А зря.
– Где-то я читал, будто сны вообще сочиняются нами наяву, – добавил я. – Проснёмся – и давай подсознательно выстраивать всю эту белиберду во что-то понятное, связное…
– Вы согласны с таким утверждением?
– Да нет, пожалуй… Если я, пробудившись, придумал половину сновидения, то что мне мешает придумать и всё остальное? Заполнить пробелы, например…
– Пробелы?
– Ну да… Те части сна, которые я забыл при пробуждении…
– А другие версии есть? Я имею в виду – ваши собственные.
– Ну а как же! Вот, скажем… Что, если сновидение – авральное складирование впечатлений? Так сказать, попытка навести порядок на чердаке в течение одной ночи?
– Погодите, – приостановившись, попросил мой спутник. – Дайте подумать…
Подумал.
– Ага… – удовлетворённо молвил он наконец. – Ну, если так… Живите себе спокойно… Приятно было побеседовать!
И протянул мне руку.
– Пришли уже? – с сожалением догадался я.
Он рассмеялся.
– Хотите, провожу? – в свою очередь предложил он. – Любезность за любезность…
И я согласился, дурак набитый!
Причина заключалась вот ещё в чём: меня, признаться, слегка задевало спокойствие,