лейтенанта. «Это все равно, что малый полковник», – пошутил он. А будешь по своей службе успешно продвигаться – и до настоящего полковника дорастешь!
– Это вряд ли, – возразил я.
– Почему? – удивился военком. – Служебным ростом не интересуешься?
– На флоте мне будет положено звание капитана первого ранга! – гордо объяснил я, жалея только, что пришел к военкому не в генеральском пальто.
Когда я наконец забрал у Зямы пальто, на улице выпал снег, температура упала до минус десяти. Я примерил обнову перед большим зеркалом в прихожей под восхищенное цоканье скорняка. В зеркальном отображении был уже не я, а лишь похожий на меня, но явно старше, серьезней и значительней человек с жестким, немного надменным и проникающим насквозь взглядом. Такие люди не ходят сами, они перемещаются в пространстве в окружении почтительной свиты, готовой уловить малейшее желание повелителя – по меньшей мере, генерала армии. Небрежно вручив Зяме заслуженный гонорар, я оставил старую куртку из кожзаменителя и рюкзак в его квартире. Появляться в новом кожаном пальто на улице со старым рюкзаком за спиной было все равно, что идти одетому во фрак и нести в руках авоську с картошкой. Такси не было видно, а садиться в общественный транспорт мне теперь казалось не солидным. Три километра до квартиры, в которой я снимал комнату, где, предполагалось, буду жить с девушкой, вылившей на мои ботинки духи «Южная ночь», я одолел пешком. За последнюю неделю мы то ссорились, то мирились, и я уже не мог понять, в какой именно стадии отношений мы находимся сейчас. По дороге мне попалась группа оживленно дискутирующей шпаны из шестнадцатилетних подростков. Прохожие старательно обтекали их широким полукругом или переходили на другую сторону улицы. Я прошел вплотную, и подростки замолкли и рассыпались в стороны, словно занимая стартовые позиции, чтобы дать стрекача от неминуемой угрозы. Двумя кварталами позже мне повстречалась молодая мамаша с годовалым малышом в коляске, который посмотрел на меня и заревел во весь голос.
В квартире было пусто. Я подошел к зеркалу. На лбу моем, несмотря на уличный мороз, проступала испарина. Спина была мокрой. Собрав чемодан, я подумал немного, перед тем как надевать пальто, и решительно отстегнул подкладку, только теперь, по сути, обратив внимание на десятикилограммовый, если не более, вес изделия. Без подкладки пальто немного съежилось, совсем как шагреневая кожа, подумалось мне. До порта я добрался на такси, за которое отдал последние оставшиеся после отпуска деньги.
Штурман, мой старый приятель Слава Курочкин, которого мне предстояло сменить, встретил меня понимающей усмешкой:
– Ну, старик, выглядишь шикарно…
Я гордо приосанился.
– Видать, с подругой только что расстался?
– Почему ты так думаешь? – удивился я.
– И думать нечего. Вон у тебя вид какой замученный. Небось, до последней секунды не отпускала из постели, а? Ну да теперь и я в отпуске оттянусь, не сомневайся!
Я принял дела, мы выпили по