что их уже не слышно, позволяли заметно уменьшить послеоперационный отек и боли. Без ведома больных и врачей исследователи подправили аппарат таким образом, что во время половины лечебных сеансов никакого ультразвука не генерировалось. Поскольку его никто не слышит, пациенты, не получавшие лечения, ни о чем не подозревали. Удивительно, но пациенты описывали приблизительно одинаковую степень уменьшения боли независимо от того, включен был ультразвук или выключен. Выходило, что целебное воздействие ультразвука полностью или по большей части объяснялось эффектом плацебо и слабо зависело от того, работает оборудование или нет. Если вспомнить критерии хорошего плацебо по Хейгарту, становится ясно, что ультразвуковой аппарат им прекрасно соответствует: стоматологи широко рекламировали его действенность, выглядел он дорого и был новинкой.
Еще более невероятный пример связан с операцией по перевязке внутренней грудной артерии, которую делали для облегчения болей при стенокардии. Боль появляется из-за недостатка кислорода, который, в свою очередь, вызван нарушением кровотока по суженным коронарным артериям. Предполагалось, что операция, о которой идет речь, решает проблему, блокируя внутреннюю грудную артерию, что способствует притоку крови в коронарные сосуды. Этой операции подверглись тысячи людей, и впоследствии они утверждали, что боли уменьшились и повысилась устойчивость к физической нагрузке. Однако некоторые кардиологи относились к этому методу с недоверием, поскольку вскрытия умерших больных, ранее перенесших операцию, не выявляли никаких признаков усиления кровотока в коронарных артериях. А если заметного улучшения кровотока не было, почему больным становилось лучше? Неужели облегчение симптомов вызывалось лишь эффектом плацебо? Чтобы это выяснить, кардиолог Леонард Кобб в конце 1950-х годов провел испытания, которые сегодня кажутся откровенно скандальными.
Больных стенокардией разделили на две группы: в одной делали обычную перевязку внутренней грудной артерии, а в другой – операцию-симуляцию, то есть на коже делали разрез, обнажали артерии, но больше никаких хирургических манипуляций не проводили. Важно подчеркнуть, что сами больные не знали, какую операцию им сделали – настоящую или нет, поскольку послеоперационные швы ничем не различались. Впоследствии примерно три четверти больных из обеих групп утверждали, что боли у них существенно уменьшились, а выносливость повысилась. Невероятно, однако если и настоящее, и обманное хирургическое вмешательство приводило к одинаковому успеху, значит, операция сама по себе была совершенно бессмысленной, а пациентам становилось лучше исключительно благодаря мощному эффекту плацебо. Действительно, эффект плацебо оказался так силен, что позволил больным из обеих групп снизить дозу принимаемых лекарств.
Хотя все указывает на то, что эффект плацебо служит во благо больному, важно помнить, что у него могут быть и отрицательные последствия. Представьте