во всем мире. Если бы Германия не участвовала в этих войнах, она почти автоматически достигла бы господствующего положения, по крайней мере, в рамках Европы, к чему она сейчас приближается на основе мощи своей экономики и жизненной энергии своего народа. И все это несмотря на два поражения, оккупацию своей территории иностранными войсками и ее разделение на два соревнующихся государства на протяжении более чем четырех десятилетий. Катастрофа периода нацизма, раздел страны и тот факт, что демаркационная линия холодной войны проходила через ее центр, убедила основателей новой немецкой демократии в том, что они больше всего должны избегать любого повторения национального развития в одиночку.
Германия, последнее крупное европейское государство, которое было объединено, стало страной не в результате народного движения, а потому, что князья различных немецких княжеств объявили об образовании государства в 1871 году вслед за инициативой Пруссии, нанесшей им военное поражение за пять лет до этого. В Германии, в отличие от других крупных европейских государств, национализм и демократия развивались врозь, часто вступая в конфликт друг с другом, – отметины этого имели место на протяжении большей части столетия. В итоге германский национализм носил некий абстрактный, эмоциональный и романтический характер.
Всего важнее то, что ему недоставало чувства меры. А это превратило стратегические проблемы, вызванные географическим расположением Германии в центре Европы, в постоянный источник нестабильности на континенте. До объединения в 1871 году разделение Германии на десятки маленьких государств на протяжении двух столетий позволяло ее соседям оспаривать европейский баланс сил на немецкой территории. После объединения Германия перешла к другой крайности, стремясь найти безопасность против всех своих соседей одновременно. Но если Германия была достаточно сильна, чтобы нанести поражение всем своим соседям, когда они выступали единым союзом, то она была со всей очевидностью настолько сильна, что могла сокрушить их поодиночке. Таким образом, попытки Германии избежать своего стратегического предназначения приводили к самому страшному для нее кошмару: коалиции всех соседних государств против нее. Столетиями Германия была либо слишком слаба, либо слишком сильна, чтобы сохранять мир в Европе.
В итоге эта проблема была решена только дважды в истории Германии: Отто фон Бисмарком в первые десятилетия объединенной Германии в XIX веке и после Второй мировой войны Конрадом Аденауэром и его преемниками на посту канцлера Федеративной Республики. Бисмарк сделал ставку на безопасность посредством дипломатической гибкости. Он старался организовать отношения между европейскими государствами таким образом, чтобы у Германии было всегда больше вариантов, чем у любого возможного противника, тем самым не допуская создания враждебных ей коалиций. Такое проявление изобретательности оказалось слишком тонким и сложным для его преемников, которые дипломатическое