оперы», благодаря которым реальная жизнь кажется лучше…
– Цинично, но, вероятно, чистая правда, – со вздохом вставляет Иззи.
– …однако любая связь с Бойней у Городского центра тут скорее случайна, чем неслучайна. – Ходжес не уверен, что сказал именно то, что хотел, но концовка фразы получилась красивая. – Мы имеем милосердное убийство, совершенное старушкой, которая больше не могла смотреть на муки дочери. Вероятно, перед тем как открыть вентиль на баллоне с гелием, Эллертон подумала: «Скоро мы увидимся, милая, и когда я окажусь на небесной улице, ты будешь шагать рядом со мной».
Иззи фыркает, но Пит выглядит бледным и задумчивым. Ходжес внезапно вспоминает, что давным-давно, может, лет тридцать назад, Пит и его жена потеряли своего первого ребенка, девочку: синдром внезапной детской смерти.
– Это грустно, и газеты будут день или два обсасывать подробности, но в мире такое случается ежедневно. Может, ежечасно. Поэтому скажите мне, в чем все-таки дело?
– Возможно, ни в чем. Иззи считает, что ни в чем.
– Иззи именно так и считает, – подтверждает она.
– Иззи скорее всего думает, что по мере приближения к финишной черте у меня становится плохо с головой.
– Иззи так не думает. Иззи просто полагает, что пора запретить пчеле, именуемой Брейди Хартсфилд, жужжать у тебя над ухом. – Она переводит взгляд серых глаз на Ходжеса. – Мисс Гибни, конечно, клубок нервных тиков и странных ассоциаций, но она очень вовремя остановила часы Хартсфилда, и за это я отдаю ей должное. Благодаря ей он сейчас в Клинике травматических повреждений головного мозга Кайнера, где, вероятно, и останется, пока не умрет от пневмонии или чего-то еще, сэкономив штату кучу денег. Ему никогда не предстать перед судом за содеянное, и мы все это знаем. Вы не поймали его после той истории у Городского центра, но годом позже Гибни не позволила ему взорвать аудиторию Минго с двумя тысячами подростков. Вы, парни, должны с этим смириться. Назвать себя победителями и двинуться дальше.
– Ух, – выдыхает Пит. – Долго готовилась?
Иззи пытается сдержать улыбку, но сдается. Пит улыбается в ответ, и Ходжес думает: «Такая же слаженная пара, как мы с Питом. Ну как можно ее разрывать? Форменное безобразие».
– Достаточно долго, – отвечает Иззи. – А теперь расскажи ему. – Она поворачивается к Ходжесу. – По крайней мере это не серые человечки из «Секретных материалов».
– А кто? – спрашивает Ходжес.
– Кит Фрайс и Криста Кантримен, – отвечает Пит. – Они были у Городского центра утром десятого апреля, когда Хартсфилд передавил людей. Фрайс, девятнадцати лет, отделался переломами голеней и бедра, четырьмя сломанными ребрами и повреждениями внутренних органов. Плюс зрение правого глаза ухудшилось на семьдесят процентов. Для двадцатиоднолетней Кантримен все закончилось сломанными ребрами, сломанной рукой и травмами позвоночника, от последствий которых удалось избавиться такой болезненной терапией, что мне не хочется даже думать об этом.
Ходжесу тоже не хочется, но он много раз размышлял