бретельками последовала за свитером. Роб полностью освободил грудь и приступил к закрытому массажу сердца, а Джейсон занялся искусственным дыханием.
– Она выживет? – спросил коп.
– Не знаю, – ответил Роб. – Мы делаем все возможное. А у вас другие проблемы. Если и остальным «скорым» придется проезжать сквозь толпу, кого-то наверняка задавят.
– Здесь и без того полно жертв. Словно поле боя.
– Вот и помогите тем, кому сможете.
– Она снова дышит, – пресек их разговор Джейсон. – Не отвлекайся, Робби, давай спасем эту жизнь. Включай пэ-эс-эс и передай в Кайнер, что у нас перелом основания черепа, спинальная травма, повреждения внутренних органов, лица и еще бог знает что. Состояние критическое. Я продиктую тебе основные показатели.
Роб позвонил по портативной станции связи, а Джейсон продолжал сжимать грушу дыхательного реанимационного мешка. Оператор отделения экстренной помощи Мемориальной больницы Кайнера ответил сразу. Голос звучал уверенно и спокойно. Больница была травматическим центром высшего уровня, который иногда называли Президентским, и находилась в постоянной готовности к подобным происшествиям. В Кайнере пять раз в год проводились специальные учения.
Закончив разговор и доложив об уровне кислорода (предсказуемо низком), Роб вытащил жесткий шейный воротник и оранжевый спинодержатель. Прибывали все новые «скорые», туман постепенно рассеивался, открывая полные масштабы катастрофы.
И это сотворил один автомобиль, подумал Роб. Да кто поверит?
– Ладно, каким бы ни было ее состояние, больше мы ничего сделать не можем. Загружаем.
Стараясь сохранять спинодержатель в строго горизонтальном положении, они подняли женщину, положили на носилки, закрепили в «скорой». С бледным, обезображенным лицом, обрамленным шейным воротником, она напоминала жертву ритуала из фильма ужасов… только создатели таких лент отдавали предпочтение молодым женщинам с пышными формами, а эта выглядела лет на пятьдесят. Казалось бы, старовата для поиска работы, но Робу хватило одного взгляда, чтобы понять: больше она работу искать не будет. Как и ходить. При фантастической удаче ей, возможно, удастся избежать паралича рук и ног – если выживет, – но Роб не сомневался, что ниже пояса ее тело точно останется обездвиженным.
Джейсон опустился на колени, накрыл прозрачной пластиковой маской рот и нос женщины, подключил подачу кислорода из баллона, закрепленного в изголовье носилок. Маска запотела – хороший знак.
– Что теперь? – спросил Роб, подразумевая: чем еще я могу помочь?
– Найди ампулу эпинефрина в этой груде мусора или достань одну из моего чемоданчика. Пульс было восстановился, но теперь снова стал нитевидным. А потом заводи мотор. Просто удивительно, что с такими травмами она еще жива.
Роб нашел ампулу эпинефрина под коробкой с бинтами и протянул Джейсону. Потом захлопнул задние дверцы, сел за руль и погнал. Прибытие первым на место происшествия с МЧЖ обычно означало и прибытие