и таких средств, как у многих послов из стран СНГ. Ведь российская дипломатия во многом опирается на предыдущий опыт работы дипломатической школы в период советской власти и даже дореволюционной эпохи, тогда как для большинства стран СНГ это совершенно новая область – эти независимые государства не имели своих представительств за рубежом многие столетия. Именно поэтому на должности послов государств СНГ чаще всего попадают отставные чиновники, неугодные политические лидеры, ссыльные оппозиционеры, которых просто нужно убрать из страны. Среди них много состоятельных и влиятельных людей, занимающихся не столько работой, сколько своим бизнесом. Возможности тоже разные. Одно дело – работать в строгой иерархии выстроенной вертикали путинской России, и совсем другое – существовать в условиях позднего феодализма стран Средней Азии. Разницу можно почувствовать сразу.
Вы можете мне возразить, что восточный деспот ничуть не лучше российского «самодержца». Ну это как посмотреть. Дело в том, что при всех недостатках российской вертикали там существуют относительно независимые журналы, газеты, есть сформировавшееся общественное мнение, существуют понятия о либеральных свободах. И наконец, там действует государственная система контроля. В Средней Азии немного по-другому. Там только формально существуют все атрибуты демократического общества: Конституция, законы, парламенты, суды. На самом деле это все мишура, придуманная для Запада. На Востоке одна «конституция» и один «закон» – мнение главы государства. И никакой суд, никакой парламент не может быть выше этого мнения. Если «падишах» к тебе благосклонен, ты можешь позволить себе иметь свой бизнес, получать легальные доходы, работать послом и бизнесменом одновременно, не обращать внимания на проверки и ревизоров из своего аппарата и других контролирующих органов. В общем, все как обычно. Эпоха позднего феодализма в полном расцвете.
Российский посол Олег Воронин находился в Лондоне уже четвертый год. Профессиональный дипломат, он знал, что скоро покинет свой пост. В ту пору ему было под шестьдесят, и он понимал, что его дипломатическая карьера практически завершена. Может, поэтому он выглядел немного меланхоличным. Его спокойная, милая жена была похожа на него. Оба сознавали, что Англия – их последнее место пребывания за рубежом, и, казалось, внутренне с этим уже смирились. Казахский посол Саурбек Ташенов, напротив, был достаточно молодой, лет сорока пяти. Его приятная дочь Айша, девушка около двадцати лет, училась в Лондонской школе экономики. В силу своей молодости она еще восторженно смотрела на всех нас. Было заметно, что ей нравится Лондон, нравятся люди, собравшиеся за столом, нравится ее отец, приехавший работать в этот город. И вообще ей нравится жизнь. Обожаю молодых людей, которые так восторгаются жизнью. Некоторые рождаются скептиками и нытиками, как, например, моя жена. Им надоедает жить уже при рождении, а все остальное время они лишь позволяют жизни протекать мимо них.
Я