Песнь златовласой сирены. Сила Земли. Франциска Вудворт

величество пожелал поговорить сначала с сыном наедине, и меня оставили ждать в приемной. Я просидела довольно долго, прежде чем меня позвали. С бьющимся сердцем вошла в открытые двери.

      Сразу испугалась одинаково раздраженных отца и сына, от них разве что искры не летели. Харнелий был похож на отца. Только волосы светлее, да блеск серых глаз не стальной. Его величество окинул меня скептическим и изучающим взглядом. Было такое чувство, что меня просвечивают насквозь. Сразу стало ясно, что моему присутствию не рады и благодарить явно не собираются.

      – Не буду скрывать тот факт, что мой сын оказался настолько непредусмотрительным и недальновидным, что взял под опеку неизвестно кого, меня огорчает.

      От этих слов я сжалась, желая провалиться сквозь землю. Да что это такое?! Мне, например, это тоже не нравится, да кто меня спрашивал! Почему я должна чувствовать свою ничтожность и вину за это? Под влиянием этих мыслей и несправедливых обвинений во мне поднялось возмущение, которое позволило распрямить плечи и твердо встретить прожигающий меня взгляд короля.

      – Я хочу знать, кто ты, откуда и твое полное имя!

      Пришлось достать блокнот. Карандаш в моих чуть дрожащих пальцах замер над девственно чистым листом бумаги. Это катастрофа! Что написать?! Под страхом смерти я не могла признаться в том, что со мной произошло. Нахмурившись, я решительно написала: «Лоран. Шестнадцать лет. Родных нет, о прошлом вспоминать не хочу…» На последнем слове карандаш замер, и, чуть поколебавшись, я твердо дописала: «…и не буду!» Вырвав лист, я передала его своему опекуну, так как он стоял рядом. Приближаться к его величеству я опасалась.

      Прочитав мой ответ, принц нахмурился и с укором посмотрел на меня. Я понимала, что это выглядело как прямой вызов королю, но у меня выбора не было. Заметив реакцию сына, король подошел и выхватил листок из его рук. После прочтения он одарил меня таким взглядом, что мне, как умертвию, захотелось закопаться в землю.