омнением посмотрела на серые листья у себя на ладони и наморщила нос, уловив их пряный запах.
– Думаешь, поможет? Я ведь не англичанка. И потом, от чародейства можно ждать чего угодно. Старая Энни говорит…
– Старая Энни! – пренебрежительно перебила Элизабет. – Что она понимает в настоящей любви? Ей ведь без малого сотня лет от роду!
Фиона бросила взгляд на дверь, но та была закрыта.
– У Энни есть дар, – шепотом возразила она. – В магии она разбирается как никто другой. Однажды я видела, как она вылечила овцу одним только…
Элизабет фыркнула.
– Одно дело – овцы и совсем другое – любовь. Ну, решайся. Узнать правду не повредит, – она вынула из кармана портновские ножницы и вопросительно вскинула брови.
Фиона всмотрелась в лицо нетерпеливой кузины, на котором лежал золотистый отблеск пламени. В дальних углах комнаты сгущались тени подступающего зимнего вечера. В декабре темнело рано, а Энни предсказывала, что в этом году зима будет необычно ранней.
– А может, нам надо было уйти в лес, развести костер и устроить пляски вокруг него? – спросила Фиона, сидя неподвижно, как статуя, пока Элизабет осторожно срезала один из ее локонов.
– Снаружи очень холодно! – запротестовала Элизабет. – Чем камин хуже костра?
– А разве он подходит для чародейства? Энни говорит, творить чары надо как полагается, иначе быть беде, – напомнила Фиона. Элизабет нахмурилась было, но морщинки у нее на лбу тут же разгладились.
– Да какая тут может быть беда? Мы же не черной магией занимаемся. А для нашего чародейства надо всего лишь собрать травы в день летнего солнцестояния, высушить их, перевязать прядью волос и сжечь в день святого Николая. То есть сегодня! И если слова, которые ты произносишь, исходят от самого сердца, тогда твое желание сбудется.
Фиона крепче сжала пальцы, и аромат лаванды усилился, заглушая запах горящего торфа, которым топился камин. В пригоршне лаванды и вправду не было ничего дурного. Тем не менее Фиона сомневалась.
– Ты первая, – наконец предложила она.
Элизабет бросила свой пучок в огонь.
– Яви мне мою истинную любовь, приведи его ко мне на Рождество! – с жаром воскликнула она. Пламя накинулось на ее подарок, зашипело, вспыхнуло и вмиг поглотило его.
Девушки придвинулись к камину, всматриваясь в огонь в поисках таинственного знака.
– Видишь что-нибудь? – шепнула Фиона.
Элизабет присмотрелась, сощурив глаза.
– Ничего, что можно было бы по ошибке принять за истинную любовь… Бросай свой.
Фиона обернула травы локоном, перевела дыхание и бросила пучок в самое сердце пламени.
– Яви мне мою истинную любовь, приведи его ко мне… – Она прервалась. – А почему обязательно на Рождество? Может, лучше к весне или даже к следующему лету?
Огонь сожрал второе подношение, и Элизабет досадливо вздохнула.
– Ну вот, уже сгорел, жди теперь весны.
Снаружи вдруг завыл ветер, задребезжали стекла в оконных рамах. Вихри ринулись под дверь и в трубу, разом выстудив комнату. Словно поперхнувшись, дымоход жадно втянул пламя, и оно затрещало, вспыхнуло, взвилось столбом и распалось на множество искр, ослепительно-ярких на фоне копоти, недолго померцавших и унесенных ледяным дыханием ветра. Огонь тяжело вздохнул и присмирел, притих, лишь время от времени нервно выпуская длинные языки.
Девушки переглянулись, широко раскрыв глаза.
– Что это было? – спросила Элизабет. – Что это значит?
Снаружи вновь дико и пронзительно завыл ветер. Фиона поплотнее закуталась в шаль и встала, чтобы зажечь свечи и наконец загнать тени в дальние углы, за кушетку и кресла. Элизабет бросилась к окну.
– Ну и ну, как же переменчива погода здесь, в горах Шотландии! Ведь только минуту назад никакого снега и в помине не было, верно?
Фиона повернулась к окну. Снегопад и впрямь начался внезапно, и теперь крупные белые хлопья бешено неслись на фоне темного ландшафта, устремляясь к замку, в ледяной ярости бросались на его окна и каменные стены, царапали их, словно когти злобной твари, рвущейся внутрь. У Фионы сжалось сердце. Всего час назад на небе не было ни облачка. Она снова оглянулась на камин, но огонь в нем горел мирно, как прежде, не замечая, что за окнами разбушевались стихии. Фиона судорожно сглотнула. Сухие травы, чары… нет, этого просто не может быть.
Элизабет смотрела в окно не отрываясь, словно завороженная усиливающейся метелью.
– Этот снег – прямо рождественское волшебство! Смотри, сад уже почти весь занесло!
Фиона села рядом с кузиной. Первый снегопад – неизменно прекрасное и волшебное зрелище, чарующее людей так, словно с прошлой зимы они умудрились забыть, как выглядит снег. Наверное, так и есть.
Она смотрела в окно, загипнотизированная изощренным танцем снежных хлопьев в воздухе.
«Яви мне мою истинную любовь, приведи его ко мне на Рождество…»
За