ты где?
Я настороженно замираю. Женщина? Как она вошла? У нее есть ключ?
– Это кто? – шепчу. Неужели домработница так не вовремя пожаловала?
– Маман нагрянула, проведать решила, – так же тихо отвечает Кир.
– Я спрячусь, – вскочив с кровати, торопливо начал одеваться.
– Ты чего всполошился?
– Согласен, дергаться надо бы тебе. Не хочу, предстать перед твоей матерью, голышом и в постели.
– Кирилл? Ты показываться собираешься?!
– Я сейчас!
– Кирилл!
Какая нетерпеливая дамочка.
– Иду! Дай одеться! – Вижу, Кир начинает раздражаться. – Пойдем знакомиться. Особо не слушай, что она будет говорить. Мне на её мнение наплевать.
Мы вышли из комнаты. Я пристроился позади Кира. Как бы там не было, а встречаться с матерью, своего любовника, еще та напряжуха. Кир, перед тем как шагнуть в зал, ободряюще подмигнул.
В кресле, закинув ногу на ногу, расположилась миловидная женщина. Лет тридцати – сорока. Холеная, дорогая, стерва. В элегантном черном брючном костюме, и в туфлях на поразительно тонкой высокой шпильке. Пристальный взгляд серых, почти ледяных, глаз словно препарировал мен с ног до головы.
– Так я и знала. Очередная игрушка? – от ее язвительного тона меня неприятно передернуло. Нет, с ней мы общего языка не найдем.
– Не угадала. Это мой будущий супруг, так что прошу оскорбительно не выражаться, – сразу видно чей он сын. С таким голосом нам и морозилка не понадобиться.
– Не говори ерунду! Эй, как там тебя?
Это она мне?!
– Прекрати, иначе тебе придется уйти, – осадил ее Кир.
Я стоял и не знал, что мне делать. Послать ее куда подальше, но ведь эта стерва мать Кира. Молчать на ее реплики терпелки может не хватить. Как же не хочется снова ругаться с Киром.
– Представить своего «будущего супруга» не желаешь? – я и не знал, что таким отвратительным тоном можно произнести простые слова, словно в помоях искупать. Терпелка начала заканчиваться. Но пока держусь, стою и молчу.
– Это Терк…
– А у него самого языка нет? – перебила она сына.
Терпение закончилась.
– Ну, почему же нет, есть и подвешен не хуже вашего ядовитого.
– Не боишься зубки обломать? – попытка убить меня взглядом, не удалась.
– Я же вас есть не собираюсь. К тому же, говорят, старое мясо жуется плохо, – о как ее приподняло то!
– Да, как ты смеешь, сопляк?!
– Так же, как Вы, – отрезал я не менее ледяным тоном. И я так умею.– И если Вам так необходимо имя, на которое придется исходить желчью, то пожалуйста. Терк Завильев.
– Что?! – глаза его матери испуганно округлились и она схватившись за сердце, покачнулась.– Повтори, пожалуйста, еще раз, как твоя фамилия.
– Завильев, – мы с Киром непонимающе переглянулись.
Она медленно подошла к дивану и села.
– Живешь с кем? – спросила она уже спокойнее, что странно, без злобы.
– Со мной