заявляю!
– Авторитет какой нашелся, – возьми и брякни она.
А он вдруг так напрягся! Желваки на скулах заходили. Брови съехались в одну линию, а взгляд такой гадкий сделался, что змея любая позавидует. Она даже отпрянула, больно ткнувшись спиной о дверную ручку.
Он понял, что перегнул, и делано рассмеялся:
– А сама-то много авторитетов видала, сестра?
– Смотря что под этим понимать. – осторожно заметила Ольга, ругая на чем свет стоит хозяина кафе, который сунул ее именно в эту машину. – Если по понятиям, то одного.
– Это кого же? – окончательно развеселился он.
– Про Пузана слышали? Он жил, пока не схоронили, в соседнем со мной подъезде, весь этаж занимал. Крутой! – фыркнула она. – Вы знакомы были с этим человеком, Анатолий?
– Нет, – излишне поспешно обронил он и тут же будто ледяной ширмой отгородился, таким холодом от него повеяло. – Откуда мне?
Знает, решила тогда Ольга. Правильнее, знал, поскольку этого товарища давно схоронили.
Подумала и тут же забыла. А потом и про Толика тоже, потому что телевизор долго смотрела, потом пила коньяк, потом обзванивала всех кого ни попадя. И не вспомнила бы никогда, не продрогни она на остановке и не подслушай случайно разговор двух торговок. А вспомнив, тут же решила, что может воспользоваться врученной ей вчера визиткой и вызвать Толика, чтобы он доставил ее к месту теперь уже точно сорвавшейся встречи. Не его же убили-то, в самом деле. Таких совпадений не бывает.
Ольга решила вернуться домой и воспользоваться вчерашним предложением. Толику следовало позвонить немедленно. И даже не столько для того, чтобы добраться до места, наконец, а чтобы убедиться в его целости и сохранности.
Любопытство у нее зудеть принялось, как, бывало, говаривал Стас, и унять его теперь не было никакой возможности. Он иногда подшучивал над ней из-за этого самого любопытства, заставлявшего ее совать нос не туда, куда следует. Иногда откровенно злился, а иногда и поругивал.
– Когда-нибудь ты точно вляпаешься в историю из-за своей любознательности! Вот чего тебе далась эта женщина, чего ты к ней пристала?!
– Так плачет же посреди улицы, – пыталась она оправдываться, когда Стас оттащил ее от пьяной бомжихи, размазывающей слезы по грязному лицу. – Может, что случилось!
– Бутылку водки у нее ее сотоварищи отобрали, вот в чем ее несчастье! – упорствовал любимый и тащил упирающуюся Ольгу к машине. – Хочешь купить ей? Восполнить потерю?
– Водку я, конечно, покупать не буду, но… Но нельзя же быть таким равнодушным к чужой беде, Стас, – возражала Ольга, сердито отворачиваясь от него к окну. – Надо уметь сострадать.
– Да не состраданием все это вызвано, дорогая, – принимался он посмеиваться. – А тривиальным любопытством. И ты сама это знаешь, хотя и пытаешься спорить…
Вот сейчас бы Ольга точно спорить с ним не стала бы. А чем еще себя занять, если вдруг стала свидетелем такой интригующей сплетни?
– Алло! – нетерпеливо завопила