при русской армии. Императрица поручала Суворову проведение крупных денежных операций и относилась к нему с большим доверием. В июне 1760 года он был пожалован орденом св. Александра Невского, а в августе был назначен сенатором и должен был приехать в Санкт-Петербург, однако через месяц после высочайшего назначения вышел указ о его «невызове из армии». Наконец, в декабре Суворов получил новое задание: «Отзывая нашего генерал-поручика Корфа из Пруссии, – говорила Елизавета Петровна в своём новом указе, – Всевысочайше восхотели мы определить вас на его место точно на таком же основании и с таким же жалованием, какое он получал. Почему и имеете вы немедленно в Кёнигсберг ехать и его сменить, а мы уверены пребываем, что вы и в сем новом посте с той же ревностью службу нашу продолжать станете, о которой мы всегда оказывали вам наше удовольствие и благоволение…»
– Ваше превосходительство, профессор Майбах доставлен по вашему приказу!
– Спасибо, Фёдор Кузьмич, – по-граждански поблагодарил обер-офицера Суворов, поднимаясь с кресла. – Извините меня, уважаемый профессор, – развёл руками генерал-губернатор, – что позволил себе пригласить вас в свои апартаменты в столь неурочный час…
Василий Иванович превосходно говорил по-немецки.
– Мы – врачи, – ответил, поклонившись Майбах. – И привыкли оказывать медицинское пособие в любое время. Дабы облегчить участь страждущего…
Так близко генерал-губернатора профессору ещё не приходилось видеть. Нестарый человек, лет пятидесяти пяти… Усталое овальное лицо с отпечатком боли и отчаяния, выразительные глаза, прямой нос, высокий, чуть выпуклый лоб, покрытый бисером пота… «Лихорадка?» – сделал первое предположение врач. Но, весь вид генерал-губернатора говорил о том, что его что-то гнетёт… Одет Суворов был в военный кафтан, поверх которого он накинул шинель для нижних чинов. В русской армии уже появилась эта новая форма одежды, взятая, как пример, из прусской армии. Однако в помещении было достаточно тепло, и шло оно, похоже, от подогреваемого пола. Впервые такая новинка в Королевском замке появилась ещё при герцоге Альбрехте[7].
– Прошу вас, – генерал-губернатор сделал приглашающий жест к столу. – Я распорядился приготовить для вас, профессор небольшое… régalade[8]. Вам, привыкшим во многом отказывать себе, особенно во время войны, надеюсь, не помешает необременительный для желудка ужин?
– Простите, ваше превосходительство, – учтиво произнёс профессор Майбах. – Но я прежде всего ожидал увидеть здесь больного человека, которому необходимо моё искусство…
– Вы и видите его, профессор. Только услуга мне требуется не совсем медицинского характера. То есть, не столько медицинская, сколь… Впрочем, я вам всё сейчас объясню. А вы уж, не откажитесь отужинать со мной. Рекомендую начать с зайчатины…
– …Поверьте мне, дорогой профессор, – произнёс Суворов после получаса спокойной трапезы, – что