из их продуктов готовила еду. Готовила с запасом. Остатки вечером она относила семье Петренко. Особенно детишкам нравился гороховый суп.
Спасало семью еще молоко козы, единственной в этом хозяйстве живности.
XVIII
Чуть ни свет, ни заря Мария Петренко проснулась, села за стол, подставила руку под подбородок, задумалась. Дети еще спали. Боялась их будить. Абсолютно нечем их кормить, а двум старшим еще и в школу идти.
Стук в двери. Пришла соседка. Мария даже не поднялась ее встречать. Продолжала сидеть с подпертым подбородком.
– Чего горюешь, соседка? – спросила Василиса.
Мария опустила руки, повернула в ее сторону голову.
– Хоч в петлю лезь, – начала говорить о своей печали Мария. – Ну, нечем кормить детей. Сама не помню, когда сытно ела.
– А картошка, крупы у тебя отсутствуют?
– Только на них и выживаем.
– Слушай, Мария, есть предложение улучшить материальное положение.
– Говори.
– Это у тебя денег нет, а у людей они есть. Я собиралась в ближайшее время поехать к детям в Киев, а тебе предлагаю продолжить мой бизнес.
– Говори.
– Гнать и продавать самогонку.
– Но для этого нужен аппарат. На что я его куплю?
– Я временно в долг дам свой.
– А дрожжи, сахар, где взять? – задумчиво спросила Мария. – Та я с самогоном не пойду на базар. Откуда будут знать люди, что я имею самогон на продажу?
– Будут. Стоит одному медвинскому алкоголику продать, как их куча попрет. Тут только, гляди, не продешеви.
– Ладно.
– Я сейчас пойду домой за аппаратом, и принесу заодно нераспроданный самогон. Потом вернусь из Киева, долг отдашь.
Неделю, вторую, Марья гнала и продавала самогон. Больше как пол-литра не брали. Но желающих купить было достаточно. Могла теперь Марья копейку на завтра отложить. Затраты на производство самогона небольшие, компоненты-то простые – сахар, дрожжи и вода. Нужно только было ждать, пока этот состав отбродит.
Смогла она на заработанные деньги детям обувь купить.
Прошел месяц. Василиса-соседка еще из Киева не возвращалась. Мария продолжала пользоваться ее аппаратом. Казалось, все хорошо. Но… В субботний день Марья проснулась. Поставила на плиту бак с брагой, сама возилась возле печки. Вдруг послышалось, что к ее хате подъехал автомобиль. Выглянула в окно. Да, у ворот стоял милицейский УАЗ и к хате шел милиционер. Марья обмерла, как стояла у окна, так и села на лавку, стоящую рядом.
Милиционер вошел в хату. С порога заговорил:
– Самогон гоним?
Мария и слова не могла произнести.
– Заканчивай, гражданка, гнать самогон. Брагу выливай в помойное ведро, а сама с аппаратом поедешь в отделение милиции.
У Марии из глаз полились слезы.
– Товарищ милиционер, я для себя, я больше не буду. Я ехать с вами не могу, у меня малые дети.
– Если первый раз, то выливай брагу. Составим протокол. А там пусть начальство