он разгружал пакет.
– Ты не пришел к нам. У нас не осталось другого выбора.
– Выбор есть всегда, – изрек он.
– Проблема в том, что ты рассуждаешь, как обычный человек, – она на миг замолчала, поджав полные губы. – Ты понял, кто я, но не можешь принять правду о себе.
– У меня с тобой нет ничего общего.
Вздохнув, девушка положила локти на стол.
– Знаешь, твоя история мало чем отличается от остальных.
Он поставил бутылочку с соусом на стол и взглянул на Лили. Шапка волос, разделенная пробором, легла на грудь, открывая его взору затылок и плечи, украшенные причудливой татуировкой – двумя крыльями, нанесенными яркими черными чернилами. Каждое крыло доходило до края плеча и затем опускалось вниз, исчезая под тканью безрукавки. Его охватило внезапное и такое острое желание коснуться тонкой линии, наколотой на ее коже, что он едва удержался. Даже сжал кулаки. Потом взял упаковку лапши.
– Сомневаюсь, что наши истории похожи.
Она подперла подбородок руками.
– Позволь, я угадаю. Твоя мать покончила с собой. Ты никогда не видел своего отца.
Майкл застыл, чувствуя, как между бровей пролегла глубокая складка.
– Не смей об этом говорить.
– Послушай, Майк. У всех нас случилось то же самое. С моей матерью, с матерью Люка, – проговорила Лили тихо. – Все они покончили с собой, и никто из нас, слава богу, никогда не встречал своего отца.
Парень с силой поставил на стол упаковку с лапшой. Края коробки разошлись, и часть макарон просыпалась на столешницу.
– Я не собираюсь обсуждать с тобой свою семью.
Девушка откинулась назад.
– Я знаю, тебе трудно это принять. Умом ты хочешь, чтобы я убралась отсюда, но в душе знаешь, кто ты есть на самом деле. Ты ведь почувствовал, что я здесь, верно?
– Ни в душе, ни умом, ни как-то еще не верю в то, что я чертов полукровка! Ясно? – Парень смел рассыпанные макароны со стола на пол. – И никогда в это не поверю.
– Ты просто не хочешь верить, но знаешь, что это правда. Хочешь знать, почему твоя мать покончила с собой? По той же причине, что и все наши матери! Любовь к ангелу – падшему ангелу – всех без исключения доводит до безумия. Только кто-то теряет рассудок за несколько дней, а кто-то – спустя годы, но конец всегда один!
Майкл обошел вокруг стола, выставив перед собой кулаки.
– Убирайся к черту из моей квартиры!
Девушка не шелохнулась.
– Майкл, тебе придется выслушать меня!
Он шагнул к ней. Черт, он был выше ее сантиметров на тридцать и, вероятно, килограммов на сорок тяжелее, но эта коротышка даже бровью не повела. Девчонка определенно не робкого десятка, подумал Майкл.
– Убирайся…
Майкл осекся, чувствуя, как все внутри похолодело, хотя видимой причины не было. Похожее чувство охватило его перед тем, как он вошел в квартиру. Только сейчас гораздо хуже. Даже хуже, чем в тот миг, когда увидел юношу-приспешника и услышал его крик.
– Черт. – Лили прищурилась. Сунула руку во внутренний карман и достала сотовый. – Люк? Ты где? Здесь, как минимум,