Морской бирже, а правое упиралось в храмовый сад: здесь ценили покровительство богов, ответственных за коммерцию. Этих богов Пеллия любила, и они отвечали ей взаимностью.
Бросив извозчику монету, Маттер неторопливо побрел по тротуару, выложенному красивой красной плиткой. Какого-либо твердого плана он на сей момент не имел вовсе; однако ж где-то здесь, в этом величественном доме, сидел в своем кабинете тот самый Инго, принц крови, так взволновавший господина Старшего канцлера Серебряного Покоя графа Энгарда Дерица. Скромная должность начальника департамента патентов и разрешений, которую занимал сейчас принц, не значила ничего. В реальности молодой Инго отвечал за конфиденциальность некоторых сделок, кои пеллийская дипломатия заключала в заморских странах – дело это было чрезвычайно серьезным и не всякому по силам.
Из досье принца следовало, что парень он скрытный, склонный к интригам, но при этом любит демонстрировать этакое напускное благодушие, требуя отношений «без чинов». По слухам, проверить которые было трудно, ибо шли они прямиком из Тронного Града, Инго не имел монарших амбиций, но вот тут-то и крылась одна пакостная деталь, из-за которой пришел в такое исступление почтеннейший господин Ларне: кровь. Принц Инго не просто имел неоспоримые права на трон – один из его предков был, увы, мятежником. Мятеж тот не имел никакого хода, однако факт оставался фактом…
Дойдя до угла Торговой палаты, Маттер остановился. Ворота храмового сада были закрыты, но через высокую, красивой ковки калитку то и дело сновали хорошо одетые люди с папками или кожаными деловыми сумками. Князь улыбнулся. Из глубины сада тянуло дымком жарящегося на углях мяса – нащупав в кармане несколько монет, князь Маттер решительно двинулся вперед.
К храму, чей золотистый шпиль гордо сверкал над верхушками фруктовых деревьев, вела широкая пешеходная дорожка, выметенная, как заметил Маттер, с необыкновенной тщательностью. Мясо жарили где-то правее, и вскоре, не дойдя до храма полусотни шагов, он увидел изящный деревянный павильон, возле которого на временных мачтах болтались разноцветные флаги.
– Сегодня еще и праздник, – пробормотал Маттер. – Кто бы мог подумать!..
Стараясь не глядеть на павильон, вокруг которого сновали храмовые служки с подносами, на которых стояли кувшины вина и сладости, он прошествовал к молельным колоннам. Там, насупившись и приняв горестный вид, Маттер опустил несколько монеток в специальные чашеобразные выемки в одной из центральных колонн, принял из рук молодого служки крохотную ароматическую свечку – ее следовало взять с собой и разжечь в домашнем алтаре, – после чего отступил в сторону и стал наблюдать за людьми, медленно кружащими вокруг него. Кто-то заходил в храм помолиться, кому-то хватало пожертвования и свечи, а иные просто стояли – разумеется, болтая друг с другом, как все остальные жители славного города Майли, проводившие за этим занятием большую часть своей жизни.
Разговоры, как впрочем и следовало ожидать, шли, в основном, о заморских