отозвался Клэмми с недавно приобретенным западно-голливудским акцентом. Его передернуло, словно от долго сдерживаемого напряжения. – Ты-то здесь как?
– Джинсовку ищу. – Холлис обернулась на магазинчик, потому что не помнила названия. И обнаружила, что у него нет вывески. – «Габриэль Хаундс». У них нет.
Клэмми, возможно, поднял брови – под черной лыжной шапочкой было не видно.
– Вот такую. – Холлис распахнула плащ.
Клэмми сузил глаза:
– Где достала?
– У знакомого.
– Их, по ходу, хрен раздобудешь, – веско объявил Клэмми. Как будто впервые принял Холлис всерьез.
– Кофе?
Клэмми поежился.
– Я болею. – Он громко хлюпнул носом. – Свалил со студии.
– Травяной чай. И лекарство, которое я пью для иммунитета.
– У тебя с Инчмейлом было? Тогда, в группе. Ребята говорят, да.
– Нет, – твердо ответила она. – Ни плотски, ни платонически.
Непонимающий взгляд.
– Все уверены, что солистка должна спать с гитаристом, – пояснила она.
Клэмми насморочно ухмыльнулся:
– Угу. Про меня с Артуром так пишут.
– Вот-вот, – сказала Холлис. – Канадское лекарство на основе женьшеня. Добавка к травяному чаю. Точно не повредит.
Клэмми снова хлюпнул носом и кивнул.
Она надеялась, что у него и правда простуда. Иначе это была бы первая стадия героиновой ломки. Но, возможно, все-таки простуда плюс неизбежный стресс от работы с Инчмейлом.
Холлис заставила Клэмми проглотить пять капсул Колд-FX и сама приняла три для профилактики. Обычно они не помогали, когда уже совсем разболеешься, только если зацепить простуду в самом начале, но ради лекарства Клэмми согласился зайти в «Старбакс» на Голден-сквер, сразу за углом, и Холлис надеялась на эффект плацебо. Инчмейл, считавший Колд-FX очередным фуфломицином, утверждал, что у него другого эффекта и нет.
– Принимай и дальше, – сказала Холлис, ставя пластиковый пузырек перед Клэмми рядом с бумажным стаканом горячей ромашки. – На инструкцию не смотри. Пей по три капсулы три раза в день.
Клэмми пожал плечами.
– Где ты, говоришь, оторвала «хаундсовский» куртяк?
– Взяла у знакомого.
– А он где добыл?
– Я не спрашивала. Мне сказали, это «секретный бренд».
– Не такой уж секретный, если знать. Просто найти трудно. «Хаундсы» на дороге не валяются.
– Он уже говорит, что надо перезаписать минусовки? – Холлис решила сменить тему. Тогда, если Клэмми сам вернется к джинсовке, она сможет поддержать разговор, не выдавая чрезмерную заинтересованность.
Клэмми поежился и кивнул.
– Предлагал писать в Тусоне?
Клэмми наморщил скрытый под шапочкой лоб.
– Вчера. – Он глянул через окно на опустевший из-за дождя Голден-сквер.
– Там есть одна студия. Его секрет. Соглашайся. И если потом он захочет заново писать вокал – тоже соглашайся.
– Тогда какого хера он выкручивает мне яйца сейчас?
– Его