серьезную жертву ради твоего блага. Поездка в Скарборо так много значила для нас! Мы больше не будем говорить о твоем хамском поведении за обедом, но мы хотели бы услышать подобающее изъявление признательности за все, что мы для тебя сделали.
У большинства людей после такой речи вся признательность бы испарилась. У Дэвида так точно.
– Но я же сказал «большое спасибо»! – возразил он. – Могу еще раз сказать, если хотите.
– Слова не имеют значения, дитя мое, – строго заметила тетя Дот. – Мы лишь хотим, чтобы ты хоть раз в жизни ощутил в своем сердце подлинную и искреннюю благодарность.
– Так что же вы от меня хотите-то? – обреченно переспросил Дэвид.
– Иногда мне кажется, мальчик, – решительно заявил дядя Бернард, – что ты родился без крупицы признательности или обычных добрых чувств!
– Но я вам правда признателен! – сказал Дэвид. – Я очень признателен за то, что меня не пошлют к мистеру Скраму, честно-честно!
– Он признателен за то, что его не пошлют к мистеру Скраму! – воскликнула Астрид. – Вы только послушайте! Разве его волнует, что мы остались без отдыха? Ни капельки. Да если я упаду мертвой к его ногам, Дэвид и на волосок не шелохнется!
– Еще как шелохнусь! Любой бы шелохнулся, – возразил Дэвид. Он подумал о том, что бы он почувствовал, если бы Астрид и в самом деле упала мертвой к его ногам. – Я бы очень удивился и сначала бы решил, что вы притворяетесь. Но потом, когда бы я поверил, я бы вызвал доктора, чтобы убедиться, что вы и правда умерли.
– Какое великодушие! Прямо рыцарь! – сердито буркнула Астрид.
– Нет, я не рыцарь, – сказал Дэвид. Миссис Терск как раз принесла второе. – Но ведь и вы не дева в беде.
Астрид побагровела и сердито зыркала на Дэвида все время, пока миссис Терск расставляла тарелки с черным мясом в черном соусе. Мясо было черное, потому что подгорело. На вкус оно было ужасное, такое ужасное, что даже дядя Бернард обратил внимание.
– Мясо-то подгорело! – капризно протянул он. – По-моему, оно несъедобное.
Все, кроме Дэвида, с радостью отложили ножи и вилки. Но Дэвид был такой голодный после восстановления стены, что все равно почти все съел, а остальное оставлять было уже как-то жалко.
– Этот мальчик ужасно неразборчив, – заметил дядя Бернард, когда миссис Терск вернулась узнать, в чем дело.
– Миссис Терск… – начала тетя Дот.
– Ума не приложу, как так вышло! – всплеснула руками миссис Терск. – Еще пять минут назад было отличное мясо. А потом я подала суп, возвращаюсь назад, смотрю – а оно все черное. А на столе ведь стояло. С огня я сняла.
– Я бы сказал, что оно в течение длительного времени подвергалось воздействию очень жаркого пламени, – сказал дядя Бернард, тыкая мясо вилкой. – Миссис Терск, я нахожу ваши оправдания неадекватными.
– Адекватными или нет, а это чистая правда! – воскликнула миссис Терск. И при этом злобно посмотрела на Дэвида, как будто хотела свалить вину на него, если бы только могла.
– И суп тоже был пригоревший! – сказала Астрид.
– Когда