человеческие чувства. В человеческое сознание мы будем вдалбливать культ секса, насилия, садизма, предательства. Лишь очень немногие будут понимать, что происходит».
Впервые с антирусским саботажем космополитичных единомышленников Даллеса я столкнулся в 17 лет в Джанкое после окончания средней школы, когда учительница литературы Лия Яковлевна, изумленная фактом моего поступления в Московский институт тонкой химической технологии им. М. В. Ломоносова, неожиданно для меня созналась, что ей не разрешили (!) поставить мне «отлично» за сочинение по русской литературе на выпускном экзамене. Этим решался вопрос, кому дать серебряную медаль: мне, сыну уборщицы, или однокласснице из числа «богоизбранного» народа, представители которого на 90 % составляли педагогический коллектив школы того времени. Аналогичные истории произошли со мной при защите диплома в институте, а потом с моим сыном на украинской химической олимпиаде.
Именно из-за проигрыша в этой коварной 240-летней войне на школьном фронте за интеллект русских парней сегодня у русских проблема с количеством и качеством интеллигенции, о которой пренебрежительно отзывался товарищ Ленин (Бланк). По этой же причине для Троцкого русские были всего лишь «белыми неграми» и «охапкой хвороста для костра мировой революции», а для Гитлера – «азиатами» и «насекомыми». Этот интеллектуальный геноцид продолжается в современной России. Если в советское время школьная война против русских велась избирательно и тайно, то теперь это делается публично и тотально, о чём свидетельствует навязанное властями изучение старшеклассниками кастрированного в 4 раза «Архипелага ГУЛАГ», который внушает русским школьникам мысль, что «нет на свете нации более презренной, более покинутой, более чуждой и ненужной, чем русская».
С саботажем пятой колоны я сталкивался также во время дипломной практики в Государственном институте редких металлов «ГИРЕДМЕТ» в центре Москвы, на Урале во время работы на Пышминском опытном заводе этого института, на комбинате по производству оружейного плутония в сибирском Железногорске, во время работы на Сивашском опытно-экспериментальном заводе киевского Института химии поверхности, во время работы депутатом Верховного Совета Украины в 1994–1998 годах.
Прошло 40 лет, но я хорошо помню истерику, которую устроил мне приехавший на Пышминский опытный завод профессор НИИ «ГИРЕДМЕТ» Лев Ниссельсон, когда увидел изобретенный мной дефлегматор ректификационной колонны для разделения пентахлоридов ниобия и тантала. Автор 400 научных публикаций на тот момент никак не мог понять простейший принцип работы дефлегматора, который прекрасно освоили все обслуживавшие его рабочие.
Аналогичной была реакция руководителя научно-исследовательской группы Эдуарда Моисеевича Костина на изобретённый мной в Железногорске способ дезактивации аппаратуры для выделения плутония из его смеси с ураном и продуктами деления. Способ по своей радиохимической