не считая моего. Дом, в котором я живу, по закону мне не принадлежит, меня в нем прописали семнадцать лет назад агенты по недвижимости. Не хочу вспоминать, как я «про…» свою квартиру в Питере. Это отдельная история. Я живу в бывшем почтовом доме. Почта в нем была, аж с начала двадцатого века. Крепкий фундамент, стены из бревен (это не брус десять на десять), хорошая русская печь. Здание почты построили у проходившего рядом шоссе, а дальше по грунтовке можно было проехать в деревню. Когда-то это была средняя деревенька с почтой, магазином, клубом, медпунктом при клубе, а ближе к лесу была лесопилка. Сейчас, естественно, ничего этого не было, так как деревня была признана вымирающей. Постоянных жителей почти не осталось, только летом народу становилось побольше, так как приезжали дачники. Это были внуки и правнуки бывших хозяев оставшихся в деревне домов или те, кто купил у них дома. Летом со снабжением продуктами было неплохо. В садоводствах были магазины, а к нам заезжала продовольственная лавка, чуть ли не каждую неделю. С поздней осени, всю зиму до весны лавка тоже приезжала, но раз в две недели. В деревню было не проехать, никто не очищал грунтовку от снега, и автолавка всегда останавливалась у здания бывшей почты, то есть рядом со мной. В эти часы можно было наблюдать все население деревни, спешившее отовариться на две недели вперед.
Вот и Галин дом. Иллюминация полная. Благодаря Андрею, зимой, у нас в деревне, никто не экономит электричество. Об Андрее потом… Нужно стучать. Галя, по городской привычке, всегда закрывает дверь. Да, пожалуй, и в деревнях теперь все закрываются на засов.
– Валентин, ты? – А кого-то еще ждешь? – Да заходи уже, холодно. Быстро ты дошел. Бежал, наверное, – пошутила Галя. В Галиной маленькой прихожей не развернуться, можно только боком быстро пройти в комнату. А все из-за кур. Четыре несушки, а сколько неудобств. Это я, по ее просьбе, соорудил для них насест и отгородил часть прихожей сеткой. «На улице холодно, куры в сарае нестись не будут. Пора переводить их в дом» Так говорила Галя, когда просила меня соорудить насест.
– Ого, да у тебя и в прихожей иллюминация. – Сказал я, увидев под потолком лампы дневного света. – Сейчас расскажу. Дней пять назад, разгребаю я снег у калитки, идет Андрей, как всегда по своим делам, поздоровался и поинтересовался о моих делах. А я ему про кур « перевела их в тепло, а они все равно несутся плохо». Ну, вот все это, Андрей и придумал. Вечером того же дня приносит эти лампы и говорит «Будем твоих кур обманывать, удлинять им световой день. Ты эти лампы включай в шесть утра, а выключай в одиннадцать вечера. Куры будут думать (если у них вообще есть, чем думать), что сейчас весна или лето. Производство яиц должно наладиться» Повесил лампы и ушел.
– Ну, и как, работает?
– Уже два дня четыре яйца, как раньше. Ты садись к столу сейчас чай пить будем.
– Галя. – Я достал пачку печенья. – Это к чаю.
– Спасибо. А у меня пирог