ничего?
– Ничего.
– У соседей спрашивал? Может, им сказала?
– Нет, не спрашивал.
– Ну так сходи и спроси.
Арсений вышел на площадку и позвонил в соседнюю квартиру. Через минуту дверь квартиры приоткрылась на цепочке, и соседка – пожилая полная женщина-пенсионерка – вопросительно посмотрела на Арсения. Тот поздоровался и спросил:
– Вы моих не видели? А то я приехал, а их нету.
Женщина ничего не ответила, только отрицательно покачала головой.
– А они ничего не просили передать? Может, записку? – с надеждой спросил Арсений.
Но женщина снова покачала головой, словно не понимала, чего от неё хотят.
– Ладно, извините, – сказал Арсений.
Соседка захлопнула дверь и щёлкнула замком.
Арсений позвонил в другую квартиру, где жил бывший футболист. Тот открыл и, дохнув на Арсения перегаром, спросил:
– Давно приехал? Ну, как там?
– Да вчера приехал, а моих – дома нет. Не знаешь, где они? Ничего не просили передать?
– Не-а, – ответил сосед, и спросил: – «Сотку» потянешь?
– Да нет, спасибо. Я – с Миколой.
Футболист потерял всякий интерес к общению и тоже закрыл дверь.
В третьей квартире никого не было: там проживали муж и жена – «челноки». И застать их дома было практически невозможно.
Арсений вернулся к Миколе.
– Ну? – вопросительно кивнул тот.
– Никто – ничего, – ответил Арсений, присаживаясь за стол. – Что делать – не знаю.
– Бабы, блин, как курицы: ни о чём не думают, – сказал Микола. – Куда она могла поехать?
Ехать Ане было некуда. Отец Арсения уже три года, как умер, и дом в деревне давно продали. А своих родных она не знала: выросла в интернате.
– Некуда ей ехать, кроме как к Марии, – сказал Арсений.
– А где эта Мария живёт? – спросил Микола.
– Если бы я знал, – ответил Арсений.
Микола выбил дробь пальцами по столу.
– Лучше бы моя куда девалась, хоть на пару дней, – пошутил он, но шутка не удалась.
На некоторое время воцарилось молчание, а потом Микола произнёс то, что оба они так не хотели говорить:
– Надо звонить в милицию.
– И что сказать?
– Что есть, то и сказать.
Арсений всячески отгонял от себя мысль, что могло случиться что-то непоправимое. Он думал, что звонок в милицию может стать именно тем «водоразделом», той невидимой, тонкой гранью, из-за которой не будет возврата к прежнему, устоявшемуся укладу жизни. Он боялся, что этот звонок спровоцирует необратимый процесс «цепной реакции», спровоцирует «сход лавины», из-под которой уже невозможно будет выбраться. Поэтому он сказал:
– Если бы что случилось, то у неё паспорт с собой.
Микола немного подумал и согласился.
Но несомненным было одно: надо что-то делать. И это угнетало. Угнетало то, что два серьёзных, сильных мужика не знали, как правильно поступить в сложившейся, не самой, казалось бы, трудной жизненной ситуации.
– Ладно, –