Боги могли знать, что такое зло, исходя из принципиально другого статуса своего бытия. Онтология их бытия принципиально отличается от человеческой в том числе и тем, что боги обладали и обладают атрибутом всеведения: нет чего-то такого, чего бы они не знали. Им открыто все, от них ничто не может быть сокрыто, в том числе и различение добра и зла. Это большая загадка: почему о богах говорится во множественном числе. Согласно православной ортодоксальной версии, Бог говорит Мы, Нас, обращаясь к двум остальным ипостасям Троицы – Богу-Сыну и Святому Духу; по другой версии, Он, произнося Мы, говорит о созданных Им Ангелах, воинстве Божием6.
Здесь вполне резонно возникает вопрос, ответ на который, правда, мы получим несколько позднее, а именно: что же такое «древо жизни»? И почему Бог не хочет, чтобы Адам и Ева ели его плоды? Исходя из Его слов: «Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно» – получается, что Он изгоняет их не за грех, а чтобы они плодов древа жизни не ели.
В: И Ева с древнееврейского переводится как «жизнь»…
А.И: Да, но вое им она получила уже после того, как случилась эта история, и даже после того, как Господь ее с Адамом изгоняет и ставит в качестве охраны херувима с обращающимся мечом. Давайте зададимся вопросом, зачем Господь стал «проводить расследование» и допрашивать Адама о преступлении заповеди? И что ответил Адам? Попытаемся понять, с позиций современной психологии, что могли чувствовать первые люди, попав в столь непростую ситуацию. Чувство стеснения от осознания своей наготы, возникшее после вкушения запретного плода – это зависимый взгляд на себя извне: когда мы перестаем быть самодостаточными, мы начинаем ориентироваться на то, кто и как на нас смотрит. Это – возникновение зависимости7. Обратите внимание на то, что и Адам и Ева ведут себя, как маленькие дети, пытающиеся оправдаться, спихнув ответственность на другого: «Жена, которую Ты мне дал…», «Змей обольстил меня…»
Взгляд из перспективы позволяет понять, почему Господь, прежде чем прибегнуть к столь суровым мерам, так подробно их «допрашивал». На самом деле, отсюда становится понятно, что ситуация грехопадения прошла через три стадии воплощения и материализации. Первой стадией, полностью невоплощенной, но уже готовившей дальнейшую реализацию мистерии грехопадения, был ответ Евы змею, передергивавший слова из Божественного запрета и добавлявший в них то, чего в них не было. Второй стадией была собственно сцена поедания плода, но она была промежуточной и не имевшей финального характера. Грубо говоря, после его употребления еще можно было все исправить. А можно было и наоборот, довершить грехопадение. Что, собственно, и произошло. Таким образом у нас выстраивается трехступенчатая модель грехопадения: первую ступень, полностью непроявленную, люди сами из себя изобразили, второй ступенью «отдирижировал» змей, причем надо признать,