обозрев угощение, я спохватился – а вино? Конечно же, эту легкую, хоть и страдающую «безрыбьем» трапезу способно украсить белое вино. И таковая заветная бутылочка имелась – настоящее французское вино, я купил его в Монровии в подарок моему дорогому дяде. Я вез ему еще две африканских маски и один старинный амулет в виде головы гиппопотама, приобретенный в лавке одного почтенного негра-антиквара. Не знаю, правда, насколько древней была эта симпатичная вещица, но продавец клялся и божился, что не обманывает.
Два хрустальных бокала, сойдясь в мгновенном поцелуе, очень приятно для слуха вскрикнули от радости.
– Ешьте, сударыня, без стеснения. Чем богаты, тем и рады. А я, дабы не смущать вас, пойду и с вашего позволения приготовлю вам ванну.
– Не утруждайте себя. Я, знаете ли, предпочитаю душ. Наверное, потому, что люблю воду в движении. Разница между ванной и душем примерно такая же, как между спокойной речкой и бурным водопадом.
– Наши вкусы совпадают, – честно признался я. – Хотя где-то вычитал, что нежиться под душем предпочитают люди, любящие спокойный секс. Не придающие, так сказать, ему большого значения.
– Не сказала бы… Эд, присоединяйтесь к ужину. Мне вполне хватит трети того, что вы наготовили. Я ем со вкусом, но совсем немного.
– Нет-нет, – отказался я. – В достопочтенных «Пирах Лукулла» меня накормили на три дня вперед. Давайте-ка выпьем еще, и я покопаюсь на антресолях – там где-то мой новенький запасной халат.
– Не надо, – попыталась остановить меня Алина. – У меня все с собой.
Я вспомнил, что в прихожей и вправду находится ее небольшая дорожная сумка, однако воспротивился.
– Вы разрушаете мою мечту. Мне всегда хотелось, чтобы мой халат хоть однажды набросила на плечи какая-нибудь прекрасная незнакомка.
– Как прикажете понимать: до сих пор порог этого жилища не переступала ни одна женщина?
– Вы угадали, – скромно потупясь, подтвердил я.
Халат сразу не отыскался, и все это время, перебирая не столь уж значительные залежи моего тряпья, я думал, что мне уже тридцать два и пик моей юношеской гиперсексуальности остался позади – еще года четыре назад до любовных утех был жаден, как юный жеребец, и мог отличиться в постели десять-двенадцать раз. Условий для любви, правда, не было никаких – откуда они у курсанта военного училища, а потом бесквартирного офицерика? Эх, эту бы «хату», которую помог мне приобрести дядя, да в те времена, когда хотелось всегда, с кем угодно, где угодно и сколько угодно! Грех, однако, жаловаться: я силен и сейчас, располагаю кое-каким опытом, а женщины покидали мою келью в самом лучшем расположении духа.
Пока Алина нежилась в ванной, я занялся устройством нашего ночлега. Как ни крути, а он будет совместным – кроме этой широкой тахты в спальне-кабинете, ничего такого, где можно вытянуть ноги, у меня нет. В гостиной, где телевизор, «стенка», журнальный столик, одни лишь кресла. «Кантоваться» на полу неохота. Так что, застилая тахту свежими простынями и меняя на подушках наволочки, сам не знал,