вызывает у тебя никаких эмоций? Может, лучше не поедешь с ним?
– Оля, я не могу теперь отказаться, назад хода нет. Нет, он очень приятный человек – и в общении, и внешне, ну, у меня все глухо к нему… пока глухо. Может, че-то и проснется потом. Поживем – увидим. Оля, а где твои мужчины? – желая уйти от тягостного для меня разговора, спросила я. – Почему ты одна дома?
– Ребятня за папой увязалась, он с друзьями поехал на рыбалку, ну и мальчишек прихватил. Звали меня с собой, я не захотела. Решила квартиру убрать и просто побыть одной немного: три мужика в доме – это что-то! – улыбнулась она.
– Ясненько! А как тортик твой называется? Вкусняшка, не передать!
И Оля принялась рассказывать рецепт.
Так за разговором незаметно пролетел вечер, время было уже далеко за полночь.
– Ладно, подруга, давай сворачиваться, спасибо за чудный вечер и угощения!
– Мы увидимся до твоего отъезда? – спросила Оля, заворачивая мне остаток торта в фольгу. – Позвони мне, как устроишься.
– Не знаю, навряд ли, – ответила я уже в дверях. – Хорошо, позвоню, цемочки тебя, лапуль!
– Давай, солнце, удачи! – целуя меня на прощанье, сказала Ольга. – Позвони! Не забудь! – и вручила мне сверток с тортом.
Настал день отъезда. Утром позвонил Александр, спросил, готова ли я, сказал время вылета из Шереметьево и во сколько за мной заедет Владимир и что сам он будет ждать меня в аэропорту.
Александр дал последние распоряжения своему заму, тот, как всегда, молча кивал головой в ответ. Как, должно быть, тяжело жить и работать с таким молчуном, подумала я, и вдруг почувствовала его взгляд на себе. Может, телепат, улыбнулась я про себя, почувствовал, что именно о нем думаю.
Полет прошел нормально, вечером мы прибыли в шикарную гостиницу, нас поселили на одном этаже в раздельных номерах друг против друга.
Две недели французской сказки… Походы по музеям, прогулки на Елисейских полях. Лувр. Подъем на Эйфелеву башню вообще не описать словами – весь Париж как на ладони. Ночной Париж. Сена, поездки по городу в каретах, уютные французские ресторанчики и кафешки… Всего не передать. Александр дарил цветы и подарки. И только вечером, когда, уставшие от впечатлений, мы расходились в свои номера, каждый раз, держа мою руку в своих руках, Александр желал мне спокойной ночи, а я ловила на себе его взгляд, прекрасно понимая его смысл, но делала вид, что не замечаю его вопрошающего взгляда «Когда?». И потом, моих сил хватало лишь на то, чтоб принять душ и замертво плюхнуться в кровать.
Так и прошло время, отведенное на Париж, и мы уже летели домой, в Россию. В аэропорту нас встречал неизменный Владимир. И напоследок у подъезда моего дома Александр сказал:
– Наташа, отдохни пару дней от всего, потом нам нужно будет все обсудить вопросы по делам фирмы, а потом отбудем в Новосибирск. Ты не передумала?
– Нет!
Открыв дверь своей квартирки, в прихожей я вспомнила слова из песни Антонова: «И как прекрасно возвращаться под крышу дома своего!» Я бросила чемоданы – завтра разберу, отправилась