прежде всего военную анатомию знать.
Незаметно подкрался вечер. Друзья вышли на крыльцо. Сумерки были пропитаны запахом свежего сена, сосновой смолы… Они шумно, раздувая ноздри, как застоявшиеся кони, втянули запах вольницы, засмеялись и, сразу соскучившись по куреву, затянулись сигаретным дымком.
– Так у нас одним холостяком стало больше? – хитро сощурился Санька. – Не горюй! Может, еще все устаканится. А может, и нет. По мне, так лучшее средство от развода – не жениться вообще.
Полная луна солидарно ухмылялась вместе с лучшим другом.
– Зачем тебе страсти? – Шаранов, как проповедник, поднял руки к небу. – Кроткие наследуют Землю! Это Библия учит.
Михаил попытался глубже осмыслить эти слова, но сознание разленилось, как рыба в сегодняшней Дарихе, и не подчинялось привычной военной дисциплине.
Санька с радостно-глупым лицом, сильно отличающимся от того, что на в карточке паспорте, продолжал умничать:
– Вот как ты думаешь: почему у мужчин бывает седина в бороду, а бес в ребро?
– Какая седина? Мне всего тридцать!
– Это не про тебя конкретно, это в народе так говорят. Культурно это называется кризисом среднего возраста. То есть со всяким может случиться. Вот у женщин этого никогда не бывает!
– Почему же? – удивился Михаил.
– А у женщин бороды нет! – расхохотался Санька так, что Полкан выскочил из будки и ошалело залаял. Шаранов цыкнул на него и весело продолжил. – Биология у нас с тобой какая? Мужской мозг с возрастом быстрее теряет нервные клетки в той зоне, которая связана со способностью контролировать себя и прогнозировать последствия.
– А что, у женщин не так же?
– Женщина, – тоном опытного ловеласа, старательно подбирая слова, сказал Шаранов, – лучше защищена при возрастных изменениях нервной ткани более интенсивным мозговым кровообращением!
– Чего ж это Боженька им столько привилегий надавал?
– Это у него надо спросить, – вывернулся Санька и продолжил назидательно. – Мужчина патологически не способен вникать в чужие эмоции. Это чисто мужское заболевание. Природа выбрала мужчин для быстрого решения конкретных задач.
– А женщин для чего?
– А женщин назначила ответственными за межчеловеческие связи.
– Ладно, – неожиданно для себя смирился Михаил. – Давай этим и удовольствуемся… По крайней мере, ты, товарищ Шаранов, – шутя ткнул он его в широкую грудь, – точно вписываешься в изложенный алгоритм. Вместо того, чтобы накинуть слезонепромокаемую жилетку, выслушать друга, у которого в сердце свинцовое небо и настроение ниже нуля, ты бесстрастно развиваешь философию, которую я, когда буду в другом состоянии, опрокину на лопатки упрямыми вещдоками. И будет она лежать на спине и дрыгать ножками.
– Главное то, что ты слушал и думал. А выводы потом придут, – совсем уж невразумительно закончил Шаранов.
Утром они, как обычно, накололи дров старикам и