Притворяясь мёртвыми. Максим Александрович Лагно

и не верно, там написано…»

      – Господи. Что же там написано? – Обратилась Карина к искусствоведу. – Случайно не оборвали шарик с продолжением?

      – Нет, что вы. Это авторская задумка. Недосказанность.

      – Я хочу купить эти картины. Всю серию.

      Вмешался Анри:

      – Каринэ, а не слишком ли дорого?

      Искусствовед замахал руками:

      – Автор уполномочил на скидку до тридцати процентов.

      Искусствовед-кассир взял со стола прайс-лист и передал Карине. Она пробежала цены глазами и кивнула. Из подсобки тут же вышел расторопный рабочий со стремянкой и начал снимать первую картину.

      – А вот специальное дополнение от художника. – Протянул покупательнице два предмета: тонкую дощечку и что-то продолговатое завёрнутое в грубо выделанную кожу.

      – Что это?

      – В свёртке насос. Как вы можете видеть, он украшен узорами, сам автор расписал несколько насосов для покупателей.

      – А! – Воскликнул Анри. – Чтоб накачивать шарики? Очень мило. Они же со временем сдуваются. Кстати, шары когда-нибудь лопнут. Получится, что тексты картин будут утеряны?

      – Для этого и существует второй предмет, вот эта вот дощечка. Своего рода гарантийный талон. Баха-художник выцарапал на ней обязательство технической поддержки состояния картин. Поначалу он писал их кровью, но сейчас отошёл от ритуала. Когда шарики полопаются, он обязуется восстановить тексты непосредственно красками на холсте, что бы уже на века.

      – Ловко придумал.

      – А можно с ним познакомится? – Спросила Карина. – Он смог бы сделать продолжение работы про пистолет Кришны?

      – Баха-художник человек непростой… В данный момент переживает период затворничества и коммуникативной депривации. Мы не знаем где он. Художник презирает условности общества и социальные обязательства. Выходит на связь лишь в том случае, когда задерживаем перевод денег на его банковский счёт.

      – То есть, будем ждать, когда шарики лопнут и он сам заявится?

      – У него много подобных, как он называет «воздушных», работ. А обход клиентов по гарантии он называет «Время сморщенных шариков».

      Оставив искусствовед-кассира руководить упаковкой картин – шары приходилось снимать и укладывать в отдельные коробки – Анри отвёл Карину на диван.

      Она поблагодарила:

      – Не думала, что посещение галереи так подействует. Спасибо, Анри, я снова чувствую себя хорошо.

      – Больше не будет истерик?

      – Мне так спокойно сейчас.

      – А я отметил одно улучшение… Даже немного в замешательстве наблюдать подобный контраст. С одной стороны утренний срыв, отбросивший нас обратно в прошлое, почти к старту… А с другой… Ты разве не отметила некое глобальное улучшение?