Из далёких от Ливана государств, потянулись добровольцы, и портрет Аятолла Хомении на зданиях, стал в долине Бекаа нормой. Назревала очередная араба – израильская война.
Всё это, с большим сожалением, рассказал бывший дальневосточник. Пока старые московские друзья договаривались с кадрами и оформляли документы, тихая и спокойная страна оказалась на пороге войны. Теперь, всё это знающих, и желающих послужить в Сирии, из Московского, Киевского и прочих элитных округов, заметно поубавилось. Те, кто в Дамаске, при штабе Главного военного советника, дослуживал второй срок, резко рванули домой. Съехали представители заводов, передававшие технику и жившие там годами. Засобирались на родные предприятия инженеры и техники, работающие по рекламациям и отказам с других профильных заводов.
И как это было всегда, в самые трудные времена, столица вновь вспомнила о Сибири и Дальнем востоке. Но, на этот раз, не понадобились сибирские дивизии, дело обошлось лишь тем, что в «горячий» район стали посылать командиров из Сибири, Забайкалья и Дальнего востока. Теперь решив и им доверить выполнение там своего интернационального долга.
Как оказалось, всё это, дальневосточник узнал от своего давнего друга, ныне старшего офицера десятого управления, за вчерашним ужином на его квартире, куда прямо с самолёта он и прикатил.
В течение нескольких дней с офицерами группы проводили занятия по будущим обязанностям, особенностям службы и быта в стране пребывания. Симонов узнал, что едет на полковничью должность советником генерала – командира танковой бригады. А его сосед – дальневосточник, советником командира механизированной бригады. Группу свозили на улицу Матросская тишина, нет, не для того, чтобы показать тюрьму, а для того, что бы одеть в штатскую одежду, в соответствии их новому статусу. В маленьком, скромном, неприметном особнячке, по желанию, в счет получения позже форменной одежды, каждый выбрал себе что-то по душе. Симонов остановился на песочной тройке, и бежевом плаще.
Большую часть времени, отъезжающие бегали по кабинетам различных служб, последним в списке, был кабинет финансовой службы. Где на них завели необходимые документы, выдали справки, вручили какие-то небольшие деньги на оставшиеся дни проживания в столице. А также записали адрес и данные лица, которое могло получить причитающуюся сумму в случае гибели отъезжающего. Этим лицом не могла быть жена, находящаяся за границей вместе с мужем. Симонов назвал данные и адрес отца, где должна будет проживать их старшая дочь.
Накануне отъезда всех пригласили в ЦК КПСС, на Старую площадь. Большинство офицеров, никогда ранее не были в таком солидном учреждении. Встретивший будущих загран. работников сотрудник, по мягким коврам пустых коридоров, проводил в большую светлую комнату, с прекрасной мебелью и мягкими креслами вдоль стен. Помещение больше походило