было обычно! Утро, метро, давка.
– Пора о душе подумать! – сказал тощий старичок, который до сих пор молчаливо стоял в группе разговаривающих, и смотрел то на одного, то на другого. – Грехи вспоминайте, ведь в Свете сначала грехи учитывают. Там все как на рентгене, они там все видят, и ничего не скроешь! Нужно успеть покаяться.
– Ты что делаешь, Толян! – мужчина с толстым портфелем подскочил к «Черной горе», который пытался открыть двери.
– Я не собираюсь здесь сидеть, лучше смыться. Давай вдвоем, Алексей Николаевич!
– А если покалечишься, скорость-то, какая! Такая, что голову срежет, да по стенкам так пошвыряет! Что мокрого места не останется! Ты этого хочешь!?
– Так все равно мы на тот свет летим. Где, наша не пропадала! – подошел к «Горе» гастарбайтер Костя. – Время еще есть, давайте сначала продумаем, как прыгать. А потом уж и того, прыгнем! Открыть-то можно. А что потом?! Ты сможешь на такой скорости выскочить?
– Шарахнем по задней двери, а потом повиснем на поручнях, услышали они чей-то совет.
– По ходу поезда прыгать надо! Меньше удар! – услышали они подошедшего к ним мужчину в кожаной куртке с колючим взглядом.
– Ты сможешь, а бабки, а женщины? – спросил «Черная гора», и Лена посмотрела на него удивленно.
– Мне с ними детей не крестить! – воскликнул мужик с колючим взглядом. Это их проблемы. Он подошел к задней двери, и, хотел было, шарахнут по ней ногой.
– А где конечный вагон? – язвительно спросил мужичок со всклоченными волосами. – Ты уверен, что мы едем туда? Я, вот, совсем запутался, пока туда-сюда ходил. Мне кажется, что мы едем туда! – показал он в противоположное направление. По-моему, мы даже летим вверх или, наоборот, падаем вниз!
Спасение и покаяние
– Свет!!! – вдруг завопил тощий старикан. – Говорил вам, кайтесь, не послушались. А теперь все! Господи прими меня грешного! – завопил он и встал на колени, осеняя себя крестом. – Господи, прости мне грехи мои! – Кайтесь, кайтесь! – завопил бабкам старичок, – может, еще успеете!
– Господи, прости меня грешного! Бес попутал! – воскликнул испуганно мужик, в кожаном пиджаке, и, достав из кармана несколько кошельков, бросил их на сидение, – разбирайте, не нужно мне чужого, век красть больше не буду!
– Боишься, когда страшно!? – грозно воскликнул полноватый мужчина с бородой. – Ко мне, все быстро по очереди! – Я батюшка, я вам могу грехи отпустить, если крещеные, ко мне, и быстро кайтесь, и отче наш читайте! – провозгласил он мощным басом, и, расстегнув пальто, достал оттуда мощный крест. – Прощаю, прощаю, прощаю… – крестил поп отходящих – Дети мои грехи ваши тяжкие, ибо в евангелии они записаны, а вы их не блюли. Но, самый страшный грех это неверие в Бога. Кто из вас в него не верит?
– Верим, верим! – закрестились все.
– Тогда повторяйте! – поп начал читать молитву и все стали повторять его слова, потому что ни один из них молитву не знал