комок в горле и прикрыл рукой ее маленькую ладошку.
– Не надо! – она резко вырвала руку. – Мне ничего не надо!
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
– Нет, но больше так не делай. Расскажи про себя.
Это я умел! Я попросил официантку принести мне бокал вина, закурил и начал рассказывать все, начиная с первого класса. Она внимательно слушала, улыбалась и даже смеялась, когда я описывал свои подвиги во время контрольных и на экзаменах в музыкальной школе. Когда я перешел к вступительным экзаменам в институт, мои друзья встали, помахали мне рукой и ушли. Я расслабился и начал подробно рассказывать про начало студенческой жизни. Тут моя слушательница немного заскучала и попросила сигарету.
– У тебя как-то все стандартно, – сказала она. – Ты теперь свою скучную жизнь пытаешься разнообразить девушками?
– А что значит нестандартная жизнь?
– Представь, что ты просыпаешься и не знаешь, доживешь до вечера или нет. И весь день живешь, как будто он последний.
– Это ты так живешь?
– Нет, но я знаю таких людей. С ними интересно, если они смелые. Я знаю смелых.
К нам подошел бородатый парень, поздоровался с моей собеседницей, расцеловал ее в обе щеки и вопросительно посмотрел на меня. Я встал, представился, извинился, оставил на столе деньги за вино и пошел к выходу.
На следующий день я пришел в кафе к восьми. Она уже сидела за столиком и беседовала с тем самым бородатым парнем. Затем бородатого сменили две девицы в узких черных брюках. Следующим к ней подсел какой-то патлатый парнишка в потертых джинсах и в сером свитере с растянутыми локтями. Я все время смотрел на нее, она иногда поглядывала на меня, но я заметил какое-то нарочитое равнодушие в её глазах. Потом она попросила у патлатого ручку, взяла салфетку и долго что-то писала. Салфетку она передала патлатому, он принес ее и молча положил на мой столик. Там было написано немного слов, но каждая буква была обведена по нескольку раз, что подчеркивало обдуманность и вес каждого слова. Я не сохранил эту записку, но помню ее наизусть:
«Если ты ждешь меня, то прошу – не надо. Мне с тобой не очень интересно. Прости!»
Я встал и вышел на улицу. Был морозный вечер, снег скрипел под ботинками, я шел раскрасневшийся, не замечая мороза, и ничего не понимал. Я не верил тому, что было написано на салфетке, чувствуя себя оскорбленным и униженным.
Потом я долго ехал в метро, в автобусе, электричке. И только выйдя на маленькую платформу «Новодачная», понял, что она хотела сказать. Она оберегала нас от будущего. Она не верила в него, боялась его и решила, что этому будущему не надо сбываться.
Больше я в это кафе не ходил. Я, наверное, тоже испугался этого будущего. Корю ли я себя за ту трусость? Об этом я писать не буду. У всех нас есть «скелеты в шкафу». Этот, наверное, не самый большой.
Прошло несколько лет, я стал о себе не такого высокого мнения, и однажды мне в голову пришла неприятная мысль: может, она написала