толпами, она даже со старшекурсницами общалась. Она была, как солнце, вокруг неё все расцветало. И я завидовала ей. И вот однажды она вызвалась делать со мной доклад по истории Америки, тему уже не помню. Я ненавидела её за постоянную улыбку, её весёлость. А она этого даже не замечала, болтала со мной, приходила, чтобы сделать работу. Затем она начала приглашать меня в кафе, на боулинг, развлекала меня, вытаскивала из моего панциря, и я влюбилась в неё. Правда, влюбилась в человека, боготворила её. Да и сейчас она мне как сестра, которой у меня никогда не было. Она показал мне, что жизнь – это прекрасная штука, что можно получить то, что я ищу от Хлои. Я ощутила этот вкус, и у меня сорвало крышу. Мы начали дружить, взрослея вместе, узнавали тайны, друг друга. И оказалось, что на самом деле, девочка, которую все любили, восхищались ей и считали её жизнь идеальной, была одинока как я. Порой, у самых жизнерадостных людей, самая грустная душа.
Мел замолчала, а я сглотнул от неприятного ощущения. Эти слова выбили всю почву из-под моих ног. Сейчас я совершенно не знал, что думать, мне хотелось знать больше.
– Почему ты решила, что у неё грустная душа? – мой голос охрип от внутренних чувств, и Мел слабо улыбнулась.
– Я знаю это. Я прилетела сюда ради неё. Ей требовалось вырваться из Далласа, она жаждала это, а я без неё не могу. Я решила отплатить ей так за все, что она делала все эти годы для меня. А так бы я никогда не согласилась встретиться с тобой. Она мой якорь. В старших классах я начала курить, отрываться на вечеринках, затягивая её за собой. Но она возвращала меня обратно, отчитывала и ругала. Я просто почувствовала свободу, а она всегда была свободной и умеет контролировать это. А я не могла. Не знала как, и Хлои вытаскивала меня из полицейских участков, из загородных домов с наркоманами. Да я жила у неё и Нила последние полгода выпускного класса. Маме было все равно, и она доверяет Хлои больше, чем мне. Нил очень клевый, он так её любит. И она его. Я очутилась в семье, и это помогло мне, немного утихомирить пыл, – произносит Мел.
Кто такой Нил? Нил. Где-то уже слышал это имя.
Воспоминания вихрем врываются в голову, и я вижу перед собой парня в баре, который говорит с Хлои, целуя её в лоб. Бармен. Она упоминала о нём и о его реакции на меня. Он её парень? Это ему она изменила?
Я закрываю на секунду глаза, чтобы утихомирить нахлынувшее раскаяние за ту ночь. Я разрушил их отношения, раз она тут. Черт! Какой я урод.
– Знаешь, что она сделала на выпускном балу? – спрашивает Мел, и я открываю глаза, отрицательно мотая головой. Откуда? Меня ведь никто не пригласил. Возможно, я бы раньше узнал правду, как-то поправил положение.
– Её выбрали королевой выпускного, а она сломала свою корону при всех и половину отдала мне. Я даже расплакалась, – в глазах Мел и сейчас стояли слезы, а я не мог поверить, что это все один человек. И я в долгу у неё. Благодаря ей, моя дочь в Нью-Йорке. Благодаря ей, Мел сейчас сидит со мной и открывается. Только благодаря ей. Она одно благородие. Как такое возможно?! Как?
– А потом