а благоверная спрашивает:
«Ну, вкусно?»
«Нет, – отвечает подкаблучник, – мерзость жуткая».
«Ой, – кричит баба, – так я и пробовать не стану, верю тебе».
Я усмехнулась. Сама выходила замуж четыре раза, только подобные угощения во всех браках доставались мне. Наверное, я слишком мягкотелая и не умею пользоваться когтями и зубами или у меня их просто нет.
– Дай мне телефон Чванова, – попросила я.
Галка радостно хлопнула в ладоши.
– Согласна! Ну, спасибо! Сейчас, погоди.
Она принялась рыться в огромной сумке, приговаривая:
– Нет, выкину эту торбищу, вечно в ней все исчезает, словно в черной дыре.
Не успела она с криком «нашла» выложить на стол черненькую книжечку, как с порога раздалось тихое:
– Здравствуйте!
Слегка удивившись, я перевела взгляд и чуть не перекрестилась. В комнату входил Севка Лазарев.
– Ты откуда? – ляпнула я от неожиданности.
– Как это? – изумился Севка. – Из Израиля, конечно. Вот, приехал ненадолго. Мама велела у вас остановиться, говорила, места полно. Я, между прочим, теперь подданный Израиля, в этой стране иностранец, знаешь, какие деньги за гостиницу заламывают, когда паспорт видят. Поэтому мы с Тузиком к тебе.
– Ты собаку привез? – изумилась я.
Надо же, какие метаморфозы жизнь делает с людьми. Помнится, у Севки была жуткая аллергия, он чихал и кашлял, стоило только вытащить из шкафа пушистую шубку, сшитую якобы из белки. Но не зря внутренний голос мне подсказывал: манто состряпано из кошачьих шкурок, аллергию-то не обманешь! И вот теперь Лазарев обзавелся собачкой!
– При чем тут животные, – побагровел Севка, – забыла, что ли, про мою болячку!
– Но ты сказал: «С Тузиком», – пролепетала я.
– Знакомьтесь, – буркнул Севочка. – Тузик, мой лучший друг.
Я увидела за широкой спиной Лазарева небольшую худенькую тень и вежливо сказала:
– Добрый день.
Севка посторонился, и Тузик вошел в столовую. У меня опять, в который раз за последние дни, челюсть уехала в бок, словно каретка у пишущей машинки. Назвать мужчиной существо, вползшее в комнату, язык не поворачивался. Щуплая, даже изможденная фигурка, плечики примерно сорок четвертого размера переходили в цыплячью грудь с явными признаками кифоза. Талия Тузика была сравнима с моей, да и размер обуви небось совпадал. Волосы нежданного гостя были мелированы, брови выщипаны, глаза подведены, а губы накрашены, правда, помадой естественного тона, и с первого взгляда казалось, что просто рот у незнакомца такой яркий от природы. Но сильный блеск без слов говорил: тут не обошлось без косметики. Довершала его облик крохотная брильянтовая сережка в ухе.
– Здравствуйте, – слегка жеманясь, выдавил из себя Тузик и вытянул вперед тонкую бледную лапку с нежной кожей.
Я взяла его нервную, слегка влажную ладошку, осторожно подержала в руке и отпустила.
Ну надо же! Тузик! Интересно, как его кличут по паспорту? Туз Иванович? Хотя, учитывая, что оба прибыли из Израиля,