рабочей рубашке, больше ничего на ней практически не было, вытянув длинные загорелые ноги, и светлые волосы Кэрол шалью лежали на ее плечах. Она читала журнал. Груди ее, когда-то совсем небольшие, в последнее время набухли. Ему хотелось их потрогать, и он подумал – почему бы и нет? И он просунул руку под рубашку и дотронулся до соска. Она посмотрела на него глазами, полными любви, и продолжила чтение.
Он поцеловал ее в макушку и сел рядом. Она удивляла его с самой первой встречи. Сначала оба вели себя застенчиво, но, вернувшись домой после медового месяца и начав жить вместе на его ферме, она стала вести себя крайне раскованно.
Первым делом она захотела заниматься любовью при свете. Эдди чувствовал неловкость, но согласился, и ему это даже нравилось, хотя каждый раз с трудом он преодолевал робость. Потом Эдди заметил, что, принимая ванну, она не закрывает за собой дверь. Он решил, что ведет себя глупо, когда сам запирает дверь ванной, и тоже перестал это делать, и однажды она вошла раздетая и плюхнулась к нему в ванну. Он никогда еще так не смущался. С четырехлетнего возраста ни одна женщина не видела его голым. Он пришел в крайнее возбуждение, увидев, как Кэрол-Энн намыливает себе подмышки, и прикрыл срамное место полотенцем, а она просто подняла его на смех.
Она ходила по дому почти раздетая, каждый раз варьируя недостающие детали одежды. Она была даже, можно сказать, чересчур одета, если на ее теле виднелся только крохотный белый треугольник там, где край рубашки не до конца закрывал трусики. Обычно она позволяла себе и не такое. Он варил кофе в кухне, а она входила в нижнем белье и начинала поджаривать тосты. Или он брился, а она заходила в ванную в одних трусиках, без лифчика и начинала чистить зубы, или заходила в спальню совершенно голая и подавала ему завтрак в постель на подносе. Он думал, что она помешана на сексе, ему говорили, что такое бывает. Но в общем-то ему это нравилось. Даже очень. Ему даже во сне не грезилось, что у него будет красотка жена, которая станет разгуливать по дому раздетая. Он просто счастливчик.
Год совместной жизни совершенно его изменил. Он тоже расстался с предрассудками и ходил из спальни в ванную голый, иногда ложился в постель без пижамы, а однажды даже взял Кэрол прямо в гостиной, на этом самом диване.
Он иногда задумывался, нет ли в таком поведении какой-то психологической ненормальности, но решил, что это вообще не имеет значения, просто они оба ведут себя, как им хочется. Приняв такую точку зрения, он почувствовал себя птицей, выпущенной из клетки. Это было необыкновенное чувство, ни с чем не сравнимое, буквально жизнь на седьмом небе.
Он молча сидел рядом с ней, просто радуясь этому чувству, вдыхая свежий лесной воздух, легким ветерком залетавший в открытые окна. Сумка его уже упакована, и через несколько минут он уедет в порт Вашингтон. Кэрол-Энн ушла из «Пан-Американ» – она не могла больше жить в штате Мэн и ездить на работу в штат Нью-Йорк – и устроилась работать в магазин в Бангоре. Эдди хотел поговорить с ней об этом до отъезда.
Она