авторитетных людей – ученых и специалистов. Вскоре на эти заседания стали приходить и члены правительства во главе с А. Гайдаром, они рассаживались где-то в первых рядах. После выступления оратора ему задавались вопросы, затем начиналась дискуссия. На одно из первых заседаний я пригласил Арбатова для доклада, что-то типа из истории советско-американских отношений и современное их состояние. Георгий Аркадьевич после интересного доклада приступил к ответам на вопросы. Он отвечал на вопросы, причем с юмором и сарказмом.
Кто-то из депутатов задал ему такой вопрос: «Уважаемый академик, что, на ваш взгляд, надо сделать, чтобы правительственная политика была реально эффективной?»
Арбатов: «Уважаемый депутат, этот самый вопрос как-то задал владелец борделя специалисту маркетинга, жалуясь на снижение дохода – ничто не помогает, даже мебель сменил, интерьер и т. д.
Опытный специалист ответил: «Это неплохо, что вы меняете мебель, но знаете, что главное? Поменяйте поскорее девочек!»
Зал хохотал. Гайдар вскочил, весь розовый пошел к двери, за ним – вся «команда реформаторов». Зал продолжал хохотать.
Я с трудом сдерживал себя от смеха, но Арбатов не смеялся, ему не было смешно, ему было грустно. Очень грустно. Это был удивительно умный, универсально образованный человек, представитель классической русской профессорской культуры, весь смысл существования которой состоял в служении своему народу, своему государству, обществу. Когда я несколько позже имел долгий разговор с академиком Валентином Коптюгом, я уловил в них некоторое сходство. И только позже понял, что оно, это сходство, – в их идеалах служения своему обществу, моральных принципах, когда простое изречение «что такое хорошо и что такое плохо» воспринимается с позиций высокой, классической культуры, известных принципов: «не воруй, не обманывай, люби ближнего, живи своим трудом, служи людям». Это то, что мне внушила с детских лет моя незабвенная матушка. Мне с этими людьми было очень комфортно – мысль напрягалась, а душа отдыхала.
Владимир Ленин, как это можно судить по его книгам «Развитие капитализма в России», «Империализм как высшая стадия капитализма», множества статей, особенно после периода НЭПа, был, несомненно, талантливым экономистом-теоретиком и тонко разбирался в хозяйственных делах страны. Однако ясно, что он не мог мгновенно, в одну ночь, в результате некоего озарения, придумать концепцию НЭПа – «новой экономической политики». Когда страна оказалась в полном тупике в 1920 году после завершения Гражданской войны и надо было поднимать разрушенную страну, он лихорадочно искал выход из, казалось бы, гибельной ситуации. Он искал какие-то новые идеи и подходы в экономике, которые могли бы коренным образом изменить эту драматическую ситуацию в стране в самые короткие сроки. И как человек науки, приверженец творческой мысли и одновременно – гениальный политик, стратег, он искал ответа