карие глаза, но все равно – противная лохматая обезьяна. Кричал девчонке обиженно:
– Манки, убегал в свою комнату.
Мать опекала малышку, всегда мечтала иметь дочку. Самрат, больше, никогда не видел Лилу лохматой в неопрятной одежде. Девочка взрослела, ходила в школу, помогала тете наводить порядок в доме. Однажды, тетя приболела и Самрат попросил, нет потребовал:
– Манки, убери мою комнату, нечего прохлаждаться здесь.
– Сам уберешь, не маленький, – Лила уставилась ему прямо в глаза, нисколько не смущаясь.
Самрат давно перестал замечать это бесплатное приложение к прислуге. Сейчас присмотрелся. Девчонка – то подросла. Превратилась в молоденькую девушку. Ей, наверное, 12 уже. Точно! Ему через неделю восемнадцать, она на шесть лет моложе. Тоненькая, нескладная какая-то. Волосы заплетены в толстую косу. На бледном лице горят карие глаза. Непримиримо горят. Вызов? Ему вызов! Ха-ха!
– А, что тебе еще здесь делать? Не хочешь убирать – пошла вон, махнул небрежно в сторону двери.
Ждал, вот сейчас попросит прощения, возьмется за тряпку.
Подняла голову, в глазах тоска какая-то и затаенная обида. Все это быстро промелькнуло, может быть даже, показалось ему. Теперь – только ярость, гордость и задранный подбородок. Сняла молча фартук, кинула ему в лицо, пошла к двери.
Как! Как смеет она так вести себя с ним! Догнал в два прыжка, прижал к стене, не давая возможности уйти. Сейчас он ей покажет! Пыталась выскользнуть под рукой, пнула в голень. Самрат согнулся от неожиданности, схватился за ногу. Когда Лила метнулась к двери, он успел поймать ее за косу, дернул к себе. Девушка упала на спину, схватилась рукой за волосы, заплакала. Ей, еще, никогда не было так больно!
Самрат сам, едва сдерживал слезы, подошел прихрамывая. Завтра решающий футбольный матч, а она нанесла ему травму. Захотелось пнуть это завернутое в сари тело, выместить злость, которую не мог контролировать и люто ненавидел, сейчас, эту вздорную девчонку.
Она поднялась и стояла теперь у стены, рыдала в ладони. Поняла, что уйти не удастся. Придется отвечать за свою выходку. Прислуга! Так вести себя с сыном хозяина! Как ее наказать? Ударить или пнуть также по ногам? Занес руку:
– Ну, что, Лила – доигралась? Смотри не переигрывай, не советую связываться со мной.
Самрат думал, что она начнет скулить и просить прощения. Нет. Отняла от лица ладони, закрыла глаза. Гордая. Молча ждала удара. Стало смешно. Пигалица, вся в его власти – пытается что-то строить из себя. Интересно, почему ведет себя так? Хочет привлечь внимание? Никогда не замечал за ней такого. Или сама по себе гордячка? Никому спуску не даст.
От нее пахло жасмином и еще чем-то неуловимо сладким. Ненависть улетучилась. Приблизился настолько, что ощущал жар от ее тела, горячее дыхание на своей шее. Смешная, стоит, ждет удара, шепчет что-то, молитву, наверное. На щеках дорожки от слез и губы зареванные яркие. Потянуло прикоснуться. Неудержимо потянуло. Наклонился и ожег ее соленый рот поцелуем. Обнял, не давая отстраниться.