увидеться.
Он отвечает не сразу.
– Я знаю, что случилось, Дани.
Соломон понял, зачем я звоню.
Я вешаю трубку: встреча назначена. Нервное напряжение, обручами сжимавшее тело, ослабевает. Мне стало немного легче.
Я наконец начинаю действовать.
– Папа, смотри!
Он делает несколько танцевальных па. Нечто среднее между джерком и хип-хопом.
Мой сын очень способный. Я всегда поражался тому, как он владеет телом. Любые физические упражнения и усилия были ему по плечу. Помню, как он впервые сел на двухколесный велосипед и сразу поехал – сам, без посторонней помощи. Решил – и сделал. А еще он элегантен от природы. Каждая его поза выглядит выверенной, отработанной.
– Кто научил тебя танцевать?
Он молча опускается на стул.
– Как-то раз, три или четыре года назад, ты спросил, каким спортом мы хотели бы заниматься.
– Помню, я задавал вам этот вопрос каждый год, в сентябре.
Он кивает.
– Ты ответил – футболом, как и твой брат.
– Да, правда.
Он пожимает плечами.
– Я боялся разочаровать тебя. На самом деле я хотел учиться танцевать.
Я потрясен его признанием.
– Нужно было сказать!
– А ты бы согласился?
– Конечно! Сам знаешь, я не фанат футбола, даже не смотрю матчи по телевизору! Разве что самые важные.
Он на мгновение задумывается.
– Забавно… Иногда такого себе напридумаешь… Я думал, ты надо мной посмеешься: парень – и вдруг танцы! Вообще-то я не собирался заниматься классическим балетом, мне больше нравился хип-хоп… но так и не решился признаться.
Мы молчим. Он сидит, прислонившись спиной к стене дома.
– Ты пишешь, папа?
Я вздрагиваю.
– О чем ты?
– Ты ведь всегда мечтал быть литератором. – Он поднимает глаза и отвечает на мое немое изумление. – Я знаю некоторые вещи – непонятно откуда.
– Да нет, не литератором. Я просто хотел писать.
– Так почему никогда не пытался?
Я вспоминаю самое начало нашей с Бетти совместной жизни: мы в комнате, ужасно хочется есть, но я не могу оторваться от книги и воображаю, как однажды возьмусь за перо и положу на бумагу историю. Мою историю.
– Я было начал. Написал… всякие глупости. Но мне нужно было работать, зарабатывать на жизнь. Вышло так, что я потерял свою мечту в груде дел. Вот так. Время проходит, унося с собой наши мечты. Наверное, я просто не мог рассказать ничего интересного. Только страдания делают человека настоящим писателем.
– А теперь?
Не уверен, что понимаю точный смысл его вопроса. Не дождавшись ответа, он продолжил:
– Мне очень нравились твои истории. Ты рассказывал их мне перед сном и в машине, когда мы отправлялись на каникулы.
– Придумывал не я, а мы, вместе.
– Да, конечно, ты начинал, а мы должны были продолжить. Маме это нравилось. Она никогда ничего не могла придумать. Помнишь, как мы смеялись? Особенно в конце, когда получалось бог знает что!
Мне кажется, что голос Жерома доносится