в Тегеран. Через три дня, 8 ноября, он написал Сталину, что готов встретиться с ним там.
Рузвельт всегда очень высоко ценил роль средств массовой информации и понимал, насколько важна эта встреча для формирования общественного мнения, поэтому не упустил возможности упомянуть этот аспект, стремясь сыграть на представлении Сталина о собственной значимости: «Весь мир ожидает этой встречи нас троих»[22].
Со свойственным ему кипучим оптимизмом Франклин Д. Рузвельт стал энергично готовиться к этой поездке. Если у него и были какие-то сомнения в том, что Сталин и в самом деле приедет на эту встречу, то он держал их при себе. Сталин выбрал страну, расположенную далеко от американских берегов, но она находилась под контролем американцев, и такой выбор был далеко не случайным, как могло показаться на первый взгляд. Через Иран проходило огромное количество грузов по ленд-лизу. Объем поставок был так велик, что американский генерал был назначен начальником штаба иранской армии, высокопоставленный американский полицейский был советником в иранской жандармерии, еще один американец был назначен главным советником по финансовым вопросам в правительстве Ирана. Кроме того, двумя лагерями на окраине Тегерана была расположена тридцатитысячная группировка американских войск из контингента командования в зоне Персидского залива.
Рузвельт любил путешествовать и на машине, и на поезде, но особенно на корабле. Несмотря на все заботы, сама перспектива отправиться куда-либо по морю на современном военном корабле поднимала ему настроение.
Гарри Гопкинс был единственным гражданским советником в его окружении на борту линкора. Рузвельт настороженно относился к профессиональным дипломатам из Госдепартамента, многие из которых были республиканцами консервативного толка. Отдел Госдепартамента по Восточной Европе, отличавшийся своими резко выраженными антисоветскими настроениями, был расформирован, однако подавляющее большинство профессиональных дипломатов выступали против признания президентом США Советского Союза в 1933 году. Несмотря на значительные кадровые перестановки в Госдепартаменте, противостояние этого ведомства президенту страны и его политической линии было по-прежнему весьма сильным. Исправить положение дел не помогло и направление Гопкинса непосредственно в европейские представительства США, где он должен был проконтролировать работу дипломатической службы. Гопкинс обнаружил, что во многих американских посольствах и дипломатических миссиях на стенах все еще висят портреты бывшего президента Гувера вместо Франклина Д. Рузвельта. (Джордж Кеннан, в то время молодой сотрудник дипломатической службы, который позднее стал известен как автор «политики сдерживания» времен «холодной войны», весьма типичным образом отреагировал на признание Рузвельтом Советского Союза в 1933 году: «Мы не должны иметь с ними каких-либо отношений… Никогда, ни в то время, ни позднее, я не считал Советский Союз подходящим реальным или потенциальным союзником, или партнером