смысла – все равно не поверит. Он хоть и дурак, но красавчик, а красавчики твердо убеждены в том, что обыкновенная женщина душу продаст, чтобы добраться до белого комиссарского тела.
– Ты пил, это точно, – сказала я. – Где и с кем, не помнишь?
Рома надолго задумался. Чтобы не мешать ему мыслить, я подобрала свою бутылку и пошла дальше собирать стекляшки. Беспамятный красавчик нетвердой походкой поплелся следом, поминутно оскальзываясь на мокрой гальке и полоща в морской воде туфли и штанины. Я старалась не обращать на него внимания, сосредоточилась на работе и заполнила бутыль за полчаса. Пока я высыпала собранные стекляшки в ведро, Рома топтался в отдалении, но потом снова приблизился, чтобы поделиться со мной результатами своих мучительных раздумий.
Ему удалось извлечь из своей дырявой памяти обрывки, из которых в общих чертах складывалась картина бурного загула в компании незнакомой декольтированной девицы и «однорукого бандита», одинаково жадных до денег. Деньги у Ромы сначала были в большом количестве, а потом как-то внезапно кончились вовсе, после чего грудастая красотка и «однорукий бандит» превратились в одного мордоворота с могучей грудью и нормальным количеством верхних конечностей, и уже он, этот мордоворот, воздушным путем перебросил Ромино тело на ночной пляж. Совсем смутно помнились десантнику жесткая посадка на прибрежные камни и лунная дорожка на темной воде, о которой он сказал, что она была теплой, из чего следовало, что купаться дурак полез по собственному почину.
– А раздеваться я не стал потому, что по пляжу слонялись какие-то подозрительные личности, и я боялся, что меня обворуют! – сказал красавчик.
– Тебя и так обворовали, – безжалостно напомнила я.
– Слушай, а зачем ты собираешь эту ерундень? – некстати поинтересовался Рома, указав на бутыль, которую я за разговором успела наполнить до половины. – У тебя собственный стекольный заводик простаивает без сырья?
– Нет у меня своего заводика, не надейся, я бедная невеста! – предупредила я.
– Это плохо! – закручинился Рома. – Я тоже бедный, а мне кушать хочется!
Он жалобно посмотрел на меня, а я вздохнула и нахмурилась, прислушиваясь к спору Нюни с Тяпой.
– Бедненький мальчик, такой хорошенький! – печалилась сердобольная Нюня. – Без гроша в кармане, и знакомых никого, кроме нас! Давайте его подберем, накормим и обогреем.
– Подобрать не проблема, накормить тоже, – сказала циничная Тяпа. – А только где мы его обогревать будем? В тети-Люсином курятнике на шесть персон? Боюсь, соседки по бараку пожелают включиться, и получится у нас бордель почище израильского!
– Стыдно мне за тебя! – строго сказала я Тяпе, а Рома принял сказанное на свой счет и потупился.
Однако сквозь занавесившие лицо рыжие лохмы весело поблескивал разбойный зеленый глаз, и я подумала, что Тяпа моя где-то права, есть в ее словах какая-то сермяжная истина… В смысле, хорошо бы ни с кем не делиться.
– Ты, случайно, не дальтоник? – спросила я своего разорившегося миллионера.
– Нет,