светились желтым, никакие движущиеся тени свет не загораживали.
– Плохо, что тут все лампочки целые, – пробормотала Трошкина, прижимаясь плечом к моему локтю. – Когда мы пойдем по лестнице, со двора нас будет отлично видно. Особенно тебя! И чего это ты вымахала такая здоровущая, чисто каланча!
– Мы не пойдем по лестнице, – сказала я.
Я нервничала и стучала зубами, но соображала уже гораздо лучше, чем час назад. Наверное, мои сотрясенные мозги успели улечься должным образом и заработали в нормальном режиме.
– Шестьдесят пятая квартира на втором этаже, – объяснила я. – Во-он те темные окна!
– Решеток нет, а чуть правее балкона козырек подъезда! – смекнула Алка. – Беру назад свои нелестные слова о твоем росте, в данной ситуации он скорее достоинство, чем недостаток.
Она хлопнула меня варежкой по спине и для проформы спросила:
– Что, каланча, одна полезешь или хочешь, чтобы я составила тебе компанию?
– Лучше вместе, – попросила я.
– Ах, чего только не сделаешь для лучшей подруги! – легко согласилась Трошкина. – Ну, полезли?
– Полезли, – согласилась я.
И мы пошли на преступление, которое называется «незаконное проникновение в чужое жилище». Что я могу сказать в свое оправдание? Только одно: это длинное и неизящное словосочетание пугало меня гораздо меньше, чем короткое словечко «убийство».
– А тебе не страшно? – спросила я Алку, когда мы бок о бок карабкались по дырчатой бетонной стенке, поддерживающей просторный козырек над входом в подъезд.
Стена была похожа на примитивный книжный стеллаж, и лезть по ней было не сложнее, чем по шведской стенке.
– А я, если что, в Австралию сбегу, – ответила Трошкина. – У меня виза действующая, и гражданство там получить не проблема.
– Хорошо тебе! – позавидовала я.
Алка недавно неожиданно для самой себя получила наследство в Австралии, даже слетала на Зеленый континент, но жить там не захотела.[1] Я долго приставала к ней с расспросами, чем же ей не угодила Австралия, и Трошкина всякий раз придумывала новую глупую причину, пока однажды не сказала, что по кенгуру она скучать не будет, а по лучшей подруге – будет, и даже очень. Эта причина, на мой взгляд, была совсем не глупой, я растрогалась и перестала донимать ее. А Алка, оказывается, не так проста, держит Австралию как запасной аэродром!
Вот так, думая о далекой стране, где как раз сейчас жаркое лето, мы с Трошкиной, как два ловких медвежонка-коала, вскарабкались на заснеженный козырек пятого подъезда и подобрались к углу балкона шестьдесят пятой квартиры.
– Беспечный тип был наш покойник! – укоризненно произнесла Алка. – Жил на втором этаже, а решетки на окна не поставил!
– Кто бы говорил! – уколола я подружку. – Сама дверь никогда не запираешь! Кстати, Полуянц тоже ее не запер.
– Когда? – заинтересовалась она.
– Когда лежал с кинжалом в груди.
– Ну, Кузнецова! Ты что,