напитка и держать его при себе на будущее». В тот момент мне казалось, что никакого будущего у меня уже нет: сон, в который я погружалась со скоростью утопающего кирпича, был темным и тихим, как средневековый склеп.
Однако пробуждение мое случилось раньше, чем наступило утро. Сначала громко хлопнула входная дверь. Я услышала шум, но не проснулась, только спрятала голову под подушку. Потом меня потянули за ногу, и я волей-неволей вынырнула и из-под подушки, и из сонных глубин. Тяпа моя выплыла на свет божий раньше и уже сердито интересовалась, чьих это рук дело – принудительное спасение утопающих?
– Раиса, у тебя нет совести! – зевнув, провозгласила я бесспорную истину, однако замечание попало не по адресу.
У кровати, дергая меня за щиколотку, обнаженную задравшейся штаниной, высился незнакомый гражданин.
– Ночной грабитель! – ужаснулась Нюня.
– Сексуальный маньяк! – взволновалась Тяпа.
– Чего вам надо?!
Мигом проснувшись, я в панике забилась в угол кровати и подобрала под себя ноги, предварительно лягнув свободной незнакомого гражданина, намерения коего были мне не ясны, но заранее неприятны.
– Я спать хочу, – с подкупающей честностью сказал он.
– Точно, маньяк! – уверилась Тяпа и жестко отбрила: – А я не сплю с кем попало!
– В таком случае я попросил бы вас покинуть мою кровать, – мило улыбаясь, сказал незнакомец.
– В каком смысле? – растерялась я.
– В прямом. Вы залегли в спячку в моей постели. В принципе, я не против предоставить ночлег милой даме с хорошими манерами, но это, кажется, не про вас. Вы так нагло вломились в мой номер и так решительно выгнали из него меня! – уже откровенно потешался мужик.
Я протерла глаза и осмотрелась, проверяя шокирующее заявление, что данный номер не является моим. В убранстве помещения никаких отличий не было – те же полосатые обои, тот же синий ковер, те же пестрые шторы и покрывало. Только флаконов и баночек с кремами на подзеркальном столике не видать, и кроватей не две, а всего одна, большая.
Я соскочила с нее, спотыкаясь, пробежала по ковру и выглянула за дверь: цифры на стене рядом с нею складывались в комбинацию, немного отличающуюся от той, которая была записана в моей карточке гостя.
– О боже! – я обернулась к настоящему хозяину номера и молитвенно прижала руки к груди. – Ради всего святого, простите меня! Не понимаю, как я могла так ошибиться! Мне очень стыдно, простите!
– Простите – и все?
Тут в моей памяти, все еще затуманенной алкогольными парами, наступило прояснение, и я вспомнила, что выгнала из номера не только этого мужика, но и каких-то полуголых девиц, раздевшихся явно не для того, чтобы спастись от перегрева. Мгновенно возникшая мысль о том, что в качестве компенсации за испорченный праздник жизни обиженный незнакомец может потребовать определенных услуг от меня, парализовала Нюню и мобилизовала Тяпу:
– А чего вам еще? Медаль на шею?!
Не дожидаясь реакции на этот откровенно хамский