на маленькую старушку в длинном, не по ее росту, синем халате из облегченной джинсы. Нагрудный кармашек щегольской спецодежды украшал значок-табличка с логотипом отеля. Надпись на бейдже гласила: «Таисия, сотрудник клининговой службы».
– По-русски – просто «уборщица», – перевела всезнайка Нюня.
– Небось хахаль обидел? – не дождавшись моего ответа, предположила бабушка Таисия, называть которую по имени я бы постеснялась – на вид старушке было лет сто. – Поматросил да и бросил? Ох, девки, девки… А то вы не знаете, что на морях все мужики холостые, как патроны, а только верить им никому нельзя – враз обдурят! С вечера он соловьем разливается, а утром ласточкой – фьюить! И поминай, как звали!
Типичная жизненная история, лаконично изложенная многомудрой старушкой, была не обо мне, но сочувственный тон меня подкупил.
– Ох, бабушка! – скорбно вздохнула я, собираясь с мыслями, чтобы внятно пожаловаться доброму человеку на свою эксклюзивную беду.
Однако баба Тася не стала меня слушать. Она уже выстроила стройную картину мира и не собиралась ее менять.
– Ну, милая, не ты первая, не ты последняя! – старушка ободряюще потрепала меня по локотку. – Ты, главное, не сильно убивайся! Руки на себя наложить не вздумай, это уж самое распоследнее дело: и тебе лучше не станет, и другим людям сплошные проблемы и неприятное беспокойство. Вона, нынче девка в бассейне утопла – небось тоже не просто так, а по уважительной причине, да только кому от этого хорошо? Теперича воду надо спускать, трубу чистить, да еще крайнего искать, кто решетку на сливе не закрыл. Кого-то уволят, а то и посадят за халатность, директору нашему штраф впаяют, глядишь, и вовсе аквапарк закроют, а скоро высокий сезон, самое время работать, и тут на тебе – всем нам прямой убыток…
Разговорчивая старушка и сама закручинилась, но ее рассказ вызвал у меня не сочувствие, а болезненный интерес:
– Бабушка, а вы эту девушку, которая в бассейне утонула, сами-то видели?
– Да лучше бы не видела! Господи, спаси! – Баба Тася размашисто перекрестилась. – Че там видеть-то? Девка головой прямо в слив угодила, а там водоворот страшенный. С ее, бедной, всю одежу посрывало и лицо так побило – живого места не найти! Теперь только в закрытом гробу хоронить, чтобы людей не пугать. А, должно, красивая девка-то была: ножки ладные, бутылочками, попка литая, а уж сиськи-то и вовсе на зависть, хоть и силиконовые.
– Откуда вы знаете, что силиконовые?! – ахнула я, похолодевшей ладошкой спешно подхватывая под собственной незавидной грудью стремительно падающее сердце.
– Оттуда, что у ей под грудями шрамики такие, – эрудированная бабуля сухоньким пальчиком очертила полукруг под своим бейджем.
– Точно, это Раиса! – горестно всхлипнула мне в ухо Нюня.
Мне и самой было ясно, что так оно и есть. Однако, против ожидания, страшная правда не повергла меня ни в обморок, ни в истерику. Наоборот, слезы высохли, плечи распрямились, и баба Тася, удовлетворенная переменами