вязать надо.
– Вязать – это правильно, – просветлев лицом, недобро ухмыльнулся Горохов. – Вязать – это очень даже хорошо. Только это не они, это мы их повяжем! А ну, загони-ка машину за елку пораскидистее, и пойдем поищем наших клиентов, заклятых врагов зеленых насаждений!
Спрятав свой «жигуль», милиционеры-гринписовцы тихо двинулись в обход плантации, для пущей таинственности поминутно присаживаясь за сосенками и оглядывая окрестности из-под мохнатых зеленых лап. При этом старлей Горохов, продолжающий мечтать о превращении своего позорища в достохвальный подвиг, был менее внимателен, чем его не обремененный фантазиями товарищ, и подозрительный звук первым расслышал именно младший по званию.
– Слышь? Кажись, они! – прошептал сержант с недоброй радостью карателя, напавшего на свежий партизанский след.
Старший лейтенант сторожко прислушался и торжествующе пробормотал:
– В лесу раздавался топор дровосека!
Стихотворный текст незначительно расходился с прозой жизни: звук, который уловило чуткое милицейское ухо, соответствовал не рубке, а пилке.
– Там! – приблизительно определившись с источником шума, Петров и Горохов разделились, чтобы взять противника в тиски.
И едва не припозднились с захватом: объект неожиданно сам выскочил из-под деревца навстречу старлею!
– Стоять! Милиция! – крикнул Горохов, приседая и растопыривая руки, чтобы не упустить резвую гражданку в нетипичном для вредителя леса наряде: модных джинсиках и кожаной курточке с рюшками.
– Милиция, миленькая! – опять же нехарактерно обрадовалась вредительница.
В следующую секунду она повисла на шее у старшего лейтенанта, как медаль на ленточке.
– Стоять! – задергался Горохов, спешно стряхивая с себя неожиданную «награду».
Вредительница держалась на форменной милицейской куртке цепко, как плющ на дереве, но, в отличие от безобидного растения, порывалась дополнить несанкционированное объятие поцелуями.
– Вот нахалка! – с плохо скрытой завистью возмутился сержант Петров, незаслуженно обделенный преступными ласками. – Так и запишем: при задержании сопротивления не оказала, но пыталась дать взятку натурой лицу, находящемуся при исполнении!
– Чего? – удивленно переспросила нахалка, отказываясь от намерения покрыть признательными поцелуями исполнительное милицейское лицо. – При каком задержании?
– Документики ваши предъявите! – утерев физиономию, злорадно сказал старлей Горохов.
– А орудие преступления вот сюда попрошу! – сержант Петров выдернул из кармана полиэтиленовый пакетик из-под благополучно съеденных пирожков.
Вытряхнув из него крошки, он ухватил нахалку за запястье и в имитации рукопожатия ловко вытряхнул из стиснутого кулачка миниатюрный клинок.
– Вы спятили?! – оскорбилась нахалка.
– Так и запишем: при задержании