и причитать, а то и вовсе хлопнется без чувств. А она не плакала от боли, не скулила, держалась молодцом. Морщилась, кривила губы, с преувеличенным интересом смотрела в окошко и оживленно рассказывала мне, что там такого интересного наблюдается – отвлекала и себя, и меня восторженными восклицаниями типа: «Ой, какой смешной драндулет!» или «Лен, ты только посмотри, какая шикарная тачка!».
Я, сознавая серьезность момента и важность своей задачи, на посторонние раздражители не отвлекалась. Дорога была скользкой, машина показывала характер, а я торопилась доставить пострадавшую к врачу. Шикарные тачки, смешные драндулеты и прочие участники дорожного движения интересовали меня только как потенциально опасные объекты, тесный контакт с которыми крайне нежелателен. Даже если бы по соседней полосе тянулся караван верблюдов, я не стала бы на него заглядываться.
Тактика была правильная, доехали мы быстро и без происшествий, но в травмпункте сразу же столкнулись с проблемой.
– Паспорт и медицинский полис давайте, – повелела хмурая тетка в регистратуре.
Я вопросительно посмотрела на Катерину. Она выразительно развела руками.
– Без паспорта и полиса не принимаем, – сказала на это регистраторша.
– Девушка, милая! У человека нога сломана, срочно нужна медицинская помощь, давайте не будем бюрократию разводить! – попросила я. – Ну, до бумажек ли нам сейчас?
Не смягченная комплиментом, «милая девушка» предпенсионного возраста вместо ответа со стуком закрыла фанеркой свою амбразуру в стеклянной стене.
Катерина удрученно вздохнула.
– Ничего страшного, не волнуйся, я найду подходящую бумажку, – успокоила ее я, доставая из кошелька сторублевку.
При виде денежной купюры тетка подобрела, закрыла глаза на отсутствие документов, выписала нам какой-то квиточек и послала не туда, куда могла бы, а к рентгенологу.
– Ты почему паспорт с собой не носишь? – попеняла я Катерине в коридоре. – В нашей стране очень вредно не иметь при себе удостоверения личности. Никогда не знаешь, в какой момент придется доказывать, что ты не верблюд.
Воображаемые верблюды привязались ко мне основательно.
– Паспорт мой дома лежит, у папы в кабинете, – виновато ответила девчонка.
– В сейфе? – я вспомнила, что строгий папа Катерины, по словам Ирки, стремится всячески ограничивать гражданские свободы взрослой дочери.
– Почему обязательно в сейфе? – удивилась Катька. – Просто в столе, с другими документами. Не в кармане же мне его носить? Потеряю.
– Почему обязательно в кармане? – очень похоже удивилась я. – Носи в сумочке.
– Сумочки я тоже теряю, – Катерина усмехнулась и тут же болезненно поморщилась.
Хотя я подставила плечо, шагала она медленно, приволакивая левую ногу. Видно было, что ступать на нее Катьке больно.
Мы подошли к облезлой двери с заляпанной белой краской табличкой «Рентгенологический кабинет». Над дверным проемом имелось примитивное световое