своими связями, информаторами, уже знали, что готовится в Москве, вы, проходя мимо штаба Прибалтийского военного округа, с удивлением обнаружили темные окна. Как я понимаю, если запускается такой маховик, все штабные должны быть на месте?
Понимаете, обязанность штаба – подготовить распоряжения вниз: боевые распоряжения, приказы, директивы. Это же огромная работа. И тут я выхожу из штаба Прибалтийского военного округа, где меня проинформировал начальник особого отдела о том, что…
…началось.
Началось. И никого не вижу! А где народ-то? Почему никого не вызывают? Почему не поднимается штаб? Почему не приводятся…
Вот в этом-то все и дело, Виктор Имантович. И этих вопросов невероятно много. Действительно, почему ГКЧП своими силами и ресурсами не изолировал оппозицию, не ограничил связь, не поставил под полный контроль СМИ? Более того, есть такая официальная справка, которая была подготовлена специально для президента РСФСР уже в сентябре, если не в августе, по совсем горячим следам. Так вот из этой справки явствует, что из республик Союза прямо и открыто ГКЧП поддержали только в двух республиках – в Азербайджане и Грузии. А из 73 на тот момент территорий Российской Федерации поддержка ГКЧП на официальном уровне была однозначно выражена только в четырех. И так далее.
Можно припомнить огромное количество всяких странностей, которые происходили в ходе реализации строгой властной воли… Я уже молчу о том, что в течение 73 часов (и это меня, кстати, поразило больше всего) в Советской державе, ядерной державе, не контролировались или не очень внятно контролировались стратегические ядерные силы.
Ядерный чемоданчик есть не только у президента. Он есть у министра обороны, у начальника Генштаба.
Это понятно, что не только у президента. Но если верить материалам расследования по делу ГКЧП, которое велось прокуратурой РСФСР под руководством тогдашнего генерального прокурора России Валентина Степанкова (он, кстати, недавно опубликовал эти материалы), то вырисовывается вот какая картина. 18 августа, в 16:30, когда были отключены все системы связи в резиденции в Форосе, без связи осталась и дежурная смена офицеров, отвечавших при президенте за контроль систем ядерной безопасности. О них вспомнили в 08:00 утра следующего дня. В 19:30 19 августа дежурная группа только вылетела в Москву уже с неработающим комплексом контроля, и все оставшиеся дни и часы формальный контроль за стратегическими силами СССР находился в руках начальника Генерального штаба Вооруженных сил генерала Моисеева. Это говорит о том, что в течение 73 часов политическое руководство страны, которое в тот момент в полном составе было занято гораздо более важными делами, свои ядерные силы не контролировало.
Так вот к чему я рассказываю все эти байки, хотя это совсем не байки, а совершеннейшая быль? Маховик не сработал. Команды из Москвы, которые начали поступать в 6:00 утра, а то и раньше, 19 августа, не были исполнены, причем не были исполнены практически повсеместно. Как вы это объясняете?
Нет-нет.